Паша знал. Он знал, что дальше она расскажет про песню «Пчелочка златая, что же ты жужжишь» на стихи Державина. А дальше перейдет к «Коньку-горбунку» Ершова.
– А про «Федота-стрельца» Леонида Филатова?
– Ты зря смеешься, и сейчас есть масса прекрасных русских писателей.
Паша знал, что из современных писателей великим она считает только Савелия Макаровича Сушкина, с которым была знакома. Говорить о нем она не любила. Это предполагалось само собой.
– А знаешь ли ты, как сильно повлияли на Лопе де Вега события в России?
Паша знал. Он знал, что слова «Великая революция» были впервые в мире написаны про выборы русского царя после Смутного времени. Знал, что на Вольтера повлияла переписка с Екатериной и многое другое, о чем знают литературоведы. От западной литературы разговор плавно возвращался к Пушкину. В свое время тетя писала за Пашу курсовую по «Маленьким трагедиям». Паша вел тогда разгульную студенческую жизнь, и на курсовую не хватало времени. Тетка не хотела, чтобы Паша вылетел из университета. Работа была великолепной. Ему оставалось только прочитать и сдать курсовую. Известный литературовед Зинаида Чернота получила «тройку», но Паша никогда ей про это не рассказывал. «Тройка» не «двойка» – за нее из университета не выгоняют.
Затем были прощания и пожелания. И так, практически без изменений, из года в год. Поэтому Паша не мог не удивиться, когда тетка позвонила ему сама в сентябре.
– Паша, у меня к тебе просьба.
– Конечно, тетя Зина, а что такое?
– Приходи ко мне завтра, надо поговорить.
– Хорошо, приду, – ответил озадаченный Паша.
– С утра, пожалуйста, не поздно.
– Приду, конечно, ты же знаешь, у журналистов свободный график. Приду пораньше. А в чем дело?
– Придешь, тогда и поговорим.
– Хорошо, до завтра.
– До завтра.
Паша понимал, что рано или поздно, но такой звонок будет. Тетка была совершенно одинока, и Паша был ее ближайшим и единственным родственником. Она жила в академическом доме, в центре Москвы, в тихом переулке. Окна выходили во двор, и с трудом верилось, что всего в ста метрах шумит и грохочет днем и ночью Ленинский проспект. Утром, не слишком рано, но и не поздно, Паша нажал на звонок квартиры. Тетка открыла быстро и решительно, как будто стояла за дверью и ждала.
– Здравствуй, Паша! Целоваться не будем. Не надо.
– Здравствуй! Что случилось?
Без лишних слов и сантиментов тетка перешла к делу:
– Паша, я сегодня ложусь в больницу, откуда, наверное, уже больше не выйду.
