Катя сверлила Пашу своими глазками из-под очков. Казалось, она о чем-то догадывается. Но телефон написала.
– Огромное вам спасибо, не буду больше мешать. Вы мне очень помогли.
Паша чувствовал на спине Катины буравчики, но решил, что это просто глаза у нее такие. Выйдя в коридор, он столкнулся нос к носу с еще одной ведущей «Семечек», выросшей Дюймовочкой. Вежливо раскланявшись, Паша пропустил звезду одноименного детского фильма. Как странно, подумал сентиментальный Паша, видеть взрослую Дюймовочку. Она приезжает на передачу за рулем своего джипа, у нее семья и двое детей и вообще все хорошо. Впрочем, телезрители могут смотреть на нее каждый вечер.
Позвонить вечером по домашнему телефону Ренате ничего не стоило.
– Алло, здравствуйте, Рената здесь живет? Это с телевидения, коллега, – для солидности добавил Паша.
– Ну, как там она? – ответил женский голос.
Парамон не понял и не знал, что ответить.
– Не молчите. Как там у вас, все нормально?
– Я с Ренатой хотел бы поговорить.
– Так вы не из Южной Америки?
– Нет, я из Москвы.
– Так вы не от Ренаты?
– Нет, я сам бы хотел с ней поговорить.
– А вы там, на телевидении, разве не знаете, что Рената уехала в тропики снимать новый проект «Остаться живым»?
– Телевидение большое. Я не знал.
– Только вчера улетела, обещала позвонить, как устроится. Я вот сижу, жду от нее звонка. Думала, она...
– Простите, пожалуйста, я потом перезвоню.
– Звоните.
– До свидания.
Рената оказалась за тридевять земель, в новом проекте, о котором Паша ничего не слышал. У кого бы узнать, что это такое и где это? Все о телевидении знала, конечно, Сивкина.
На следующий день Парамон с большим букетом отправился в «Останкино». Полагалось отблагодарить Сивкину за удачную протекцию и денежную работу.
– Это тебе, – протянул букет Паша, как только вошел в комнату Сивкиной.
– Боже мой, Паша, ты что-то зачастил ко мне. Цветы приносишь. Или что вспомнил из студенческой жизни?
Только тут Паша и вправду вспомнил, и ему стало стыдно. В дни разгульной студенческой молодости, когда они оба учились в университете на журфаке, поссорившись с друзьями и разойдясь со своей девушкой, Паша ничего лучше не придумал, как ухаживать за Сивкиной. Как женщина она ему никогда не нравилась, если честно, но он зачем-то стал к ней неприлично приставать, назло кому-то, скорее всего самому себе. К счастью, у Сивкиной хватило ума отвергнуть его поползновения, но, видно, память об этом у нее осталась. И неплохая, как ни странно.
