– Все они умерли неестественной смертью. Не считая сына Мылова, я про него ничего не знаю.
– А какая смерть естественная?
– Это другой вопрос. Ты меня спросил про покойников, я ответил.
– Сушкин погиб на съемочной площадке.
– А что, это естественно? На съемочной площадке снимают кино, а не убивают актеров.
– А если бы он погиб на поле боя, это было бы естественно?
– Естественно.
– Так он и снимался в кино про сражение.
– Кино – это кино, это не настоящий бой.
– Хорошо, тогда скажи, журналист Жарков открыл свой дипломат, а тот взорвался – это естественно?
– Нет, неестественно. Ты работаешь в редакции. У вас дипломаты часто взрываются?
– Тьфу, тьфу, тьфу – пока бог миловал. В дипломатах бумаги носят, еще в кино баксы пачками, а чтобы бомбу – в жизни такого не бывает.
– Значит, это ненормально?
– Естественно!
– Не передразнивай!
Друзья допили по первой кружке и попросили еще. Погода стояла солнечная, листья золотились. Все располагало к умственному разговору.
– Гургенидзе, который чемпион, погиб в перестрелке, это неестественно, даже если бы он занимался стрелковым спортом.
– Не спорю. В стрелковом спорте перестрелка – это когда результаты равные, и надо стрелять еще раз.
– А Гургенидзе-бандит вышел из бани и его шлепнул снайпер.
– Это неестественно. После бани!
– Все это происходило, между прочим, в двух шагах отсюда. Может быть, на этом доме снайпер на крыше сидел. – Володя показал на соседний дом.
– А ты откуда все знаешь?
– Газеты читаю. Память пока – не жалуюсь. И логически домысливаю. Этого, брат, не запретишь ни при какой власти.
– Ну, тогда за здоровье. – Паша сдвинул принесенные полные кружки. – Так расскажи, что ты про Жаркова домыслил. Коллега все-таки. Очень интересно.
– Ерунда, почти ничего. Одно могу точно сказать: официальная версия, что он нес бумаги, а вместо них оказалась бомба, – это полная чушь.
– Но ведь бомба была!
– Ты отличишь, несешь в дипломате бутылку пива или папку бумаг?
– Спрашиваешь. Рука сама чувствует!
– Так вот, он не мог час ходить по Москве с бомбой, думая, что это листки бумаги. Значит, знал.
– Что знал?
– Что несет.
– Ты уверен, что он знал, что несет бомбу?
– Сам говоришь, что чувствуешь, если в портфеле не бумаги, а бутылка. Я, с научной точки зрения, сказал бы, что у дипломата с бомбой смещенный центр тяжести, и рука это воспринимает, а у дипломата с листами бумаги тяжесть распределена равномерно. Не отличить этого невозможно!
– И куда же он нес бомбу? Если знал?
