Вечером дома Паша начал обзванивать своих старых друзей. Володя со школы имел страсть к математике и сейчас уже был доцентом на математическом факультете университета.
– Володь, здравствуй, сразу скажи, что завтра делаешь?
– Как раз ничего – у меня библиотечный день.
– Ты писателя Сушкина любишь?
– Не так чтобы очень. Он ведь еще и актер был.
– А актера Сушкина?
– Актер он был, честно, так себе.
– Ладно, сдаюсь. Мне нужен свидетель, сходить на могилу Сушкина и положить десяток гвоздик. Потом помянем Сушкина, ему завтра семьдесят пять.
– Ну, раз надо, тогда другое дело. Говори, когда и где.
– На Преганьках. С утра. Вечером на кладбище не ходят. Потом посидим, пивка попьем.
– Часов в десять?
– Давай в одиннадцать. Это ты привык на лекции в такую рань вставать. Для меня это выше сил.
– Так в одиннадцать. У выхода из метро, что ближе к кладбищу.
– Я там не был никогда.
– Ничего, найдешь.
Утром, встретив у метро Володю, после коротких приветствий и объятий Паша подошел к цветочному ларьку. Он привык, еще с похорон родителей, что на кладбище и травинки не купишь.
– Пошли, там купим.
– А вдруг там не будет, тогда возвращаться придется.
– Ладно, действуй.
Паша взял два десятка белых гвоздик, упакованных прямо на плантации и перевязанных резиночкой. Вот, оказывается, где новые русские берут резинки перевязывать пачки баксов! Паша разделил пополам вязанку гвоздик и пересчитал. Количество должно быть четным. Это он точно знал. Десять оставил себе, десять дал Володе. Подойдя к воротам кладбища, друзья обнаружили огромное количество цветочных ларьков и продавцов искусственных цветов и венков. Володя подошел и приценился.
– Паш, я говорил тебе, что здесь цветы лучше и дешевле.
– Буду знать.
Паша поймал себя на мысли, которую раньше старательно отгонял: теперь на это кладбище придется ходить регулярно.
– Пойдем.
– А куда?
– Я и сам здесь первый раз. Говорят, где-то справа, как войдешь.
Действительно, сразу от ворот нельзя было не заметить могилу Сушкина. Стояло солнечное сентябрьское утро. На кладбище царило праздничное оживление. Народ, который кормился за счет кладбища, был в предвкушении торжеств в честь Сушкина. Уже с утра вокруг могилы стояли поклонницы его таланта. На вид они все были юбилейного возраста, ровесницы Сушкина. У Паши возникло ощущение, что он не на кладбище, а на арене цирка. Он положил цветы, поправил их, пробормотал что-то от имени своей тетки и отошел. Володя просто положил цветы. Со скорбным выражением лиц они прошли дальше по первому ряду могил. Сразу за Сушкиным лежал знаменитый журналист Жарков, за ним следом спортсмен, чемпион мира Гургенидзе, а потом его брат, вор в законе Гургенидзе-младший.
