Известно, к каким чудовищным обычаям ведет это представление, обычаям, господствовавшим в первобытное время, а у варварских народов господствующим и теперь; известно, что и у индогерманцев жена следовала за мужем в могилу и что при погребении приносили в жертву рабов, чтобы они служили душе господина в загробном мире. Следы этого обычая сохраняются еще в мифах и обрядах гомеровской эпохи. Так, Эвадна бросается на костер, на котором горит труп ее мужа Капанея. Но в гомеровское время этот обычай уже был оставлен. Однако при погребении своего друга Патрокла Ахилл убивает двенадцать троянских пленников и, кроме того, четыре лошади, двух собак и множество быков и овец, и все это сжигает на костре вместе с трупом.
Смягченной формой этих древних человеческих жертвоприношений являются кровавые битвы в честь мертвых, устраивавшиеся при погребении. В Италии из этого обычая развились, как известно, гладиаторские игры, в Греции же он рано вышел из употребления. Его заменили гимнастические состязания, без которых в гомеровское время не обходилось ни одно большое погребение; впрочем, на похоронах Патрокла сражаются еще и острым оружием.
Труп хоронили первоначально не сжигая; в эпоху микенской культуры и в период дипилона этот обычай был господствующим в европейской Греции. При этом труп бальзамировали или клали в мед, чтобы предохранить от разложения. Отсюда, может быть, произошел упоминаемый у Гомера обычай ставить на костер кувшины с жиром и медом. Дело в том, что в азиатской Греции, по крайней мере в Ионии, в гомеровскую эпоху перешли уже к сжиганию трупов, которое в эпосе является единственным способом погребения. Позже в Греции практиковались без различия оба способа.
Но душа умершего нуждается не только в жилье: ей нужна также и пища; доставление последней и было первоначальной целью культа мертвых. Поэтому между жертвами, которые приносили покойному, главное место занимали съестные припасы; на могиле убивали животное, кровь выливали на землю, а мясо зарывали. Еще в „Одиссее" рассказывается о том, как мертвый пьет кровь жертвенных животных и как благодаря этому к нему снова на короткое время возвращается сознание. Когда позже это грубое верование, по которому покойник нуждается в пище, уступило место более чистому представлению, жертвоприношения в честь мертвых все-таки сохранились, приняв символический характер. Они составляли священный долг для живых, и так как культ мертвых был тесно связан с могилой, то последняя была для грека святыней в гораздо более высоком смысле, чем для нас могилы наших родных и друзей. Грек сражался столько же за могилы предков, сколько за свое имущество и храмы богов; и это чувство долго продолжало жить еще и в классический период.
