Встречи у метро «Сен-Поль» | страница 3
— Ну, знаете, хватит! Или вы приглашаете специалиста, или забираете телевизор и возвращаете деньги.
Дело принимало серьезный оборот, клиент нервничал, и Текинский, делать нечего, обещал:
— Ладно, зайду к вам через пять минут за телевизором, отнесу специалисту.
Но пока он спускался по лестнице, хозяйский сынок, была не была, хлопал хорошенько сначала по розетке, потом по крышке телевизора, а потом по кнопке. И что же — не сразу, а после разогрева на пузатом экране выступало, сначала смутно, потом все яснее, изображение — кто-то бородатый, похожий на раввина, с усмешкой говорил:
— Оставьте вы Текинского в покое! У человека семья, дети, хлопот полон рот, неприятности с поставщиками и долги по банковским кредитам. Не в Текинском дело! На дворе всего лишь пятьдесят третий год, техника еще несовершенная. Но все-таки, сами видите, прекрасно работает! Всего вам хорошего, будьте здоровы!
После чего изображение снова таяло под звуки терпкой еврейской мелодии.
А потом начиналась нормальная передача, так что, когда Текинский возвращался с ветошью, чтобы завернуть телевизор, хозяевам оставалось только извиниться, предложить ему чашку чаю да сказать что-нибудь вроде:
— Эти телевизоры — просто чудо современной техники. Надо же — все видно на расстоянии!
Отчаянные головы
Жан Симпельберг, конечно, не был географом, но почитал научной истиной, что центр мира находится на меридиане, проходящем через метро «Сен-Поль». Ну, или чуть в стороне от улицы Сент-Антуан, через улицу Карон, где он и жил. Но уж никак не дальше. «Бастилия» — край света. «Шатле» — дикие джунгли.
На улице Карон он родился. Тут обосновались его родители, когда приехали из России, тут прожил всю жизнь он сам. И никогда, не считая войны, никуда не уезжал. Не только из Парижа, не только из Четвертого округа, но вообще больше чем на сто шагов вправо или влево, на север или на юг от своего дома на углу улицы Карон и площади Марше-Сент-Катрин не отдалялся.
Скажет, к примеру, Симпельберг жене:
— Схожу-ка я завтра в «Самаритен».
А она на него глаза вытаращит:
— Да ты в последний раз, как туда ходил, еле очухался. Что тебе там понадобилось?
— Шурупы, буфет починить.
— Шурупы? В такое время? В «Самаритен»? — спросит жена, и это прозвучит так устрашающе, что Симпельберг отложит экспедицию, — уж лучше подождать до конца сезона дождей.
— Ну, может, — робко предложит он, — послать сына консьержки? Он бы надел плащ, сходил и к вечеру вернулся, а?