– Я твои показания при задержании прочитал, – Степанов поднял взгляд на мальчика, – Если делу дать ход – это статья. Но если ты мне честно пообещаешь, что больше никогда не будешь принимать эту гадость и другим отсоветуешь, то я договорюсь с прокуратурой, твоё дело положу в сейф, а тебя выпущу.
– Это правда? – мальчик впервые за последние сутки посмотрел на кого-то с надеждой.
– Истинная правда! Но имей ввиду, если обманешь меня или окажешься слабым в этом своём решении, наказание будет для тебя страшным.
– Я обещаю, что больше не буду.
– А как с твоими компаньонами?
– И к ним я больше не пойду.
– Тогда пиши мне об этом расписку, и не забудь там указать всех, с кем курил, и кто достал траву.
– А может, не надо?
– Надо, дружок. И торопись, пока начальство не узнало про тебя и твоего папу.
– Это почему же?
– Потому, что тогда ты своему делу раскрутку сделаешь, а не выход на свободу. Понял? И пока твой папа не привезёт кучу денег, ты здесь в клетке будешь петушком для блатных.
– Понял.
Ещё до начала рабочего дня Степанов вывел мальчишку из отделения и с улыбкой проводил убегающую фигуру взглядом. Так начал свой очередной рабочий день старший лейтенант милиции Степанов Степан Степанович.
***
Официальный рабочий день закончился. В шесть часов Степанов не стал сдавать оружие и, попрощавшись с коллегами, сел в метро. Он вышел на следующей станции, привычном для себя месте, и не торопясь двинулся мимо пестрых торговых палаток на проспект. Теперь путь его к дому проходил через несколько микрорайонов. Степанов специально наметил на сегодня себе именно этот контрольный маршрут. Пройтись по проспекту, затем тёмными дворами мимо фабрики, проверить несколько подозрительных подвалов и, наконец, старый заброшенный дом.
Послышался шум подъехавшего автомобиля и рядом со Степановым остановился красивый черный мерседес. Из машины выскочил уже знакомый Степанову Генрих Кофман, умытый, причесанный, вовсе не такой, каким его видел Степанов утром в «обезьяннике».
– Спасибо вам! – Произнес мальчишка и протянул небольшой конверт. – Вот возьмите.
– Что это?
– Это деньги. Отец сказал, что я должен вам отдать.
– Нет, сынок, я это не возьму. Ты помнишь, что мне обещал?
– Ну да, конечно.
– Это и есть твоя плата. Иди с Богом.
– Извините, – мальчишка обескуражено ретировался.
Степанов улыбнулся сам себе и уже хотел продолжить обход, когда из машины вышел солидный господин в очках и окликнул его.
– Товарищ милиционер! Я Кофман, отец Генриха, директор банка «Созвездие».
