Окаменевшие муравьи | страница 9



— Успокойся. Ты потерял голову от того, что произошло тысячи тысяч лет назад или больше, — Джозеф задумчиво подергал себя за мочку уха. — На самом деле, судя по всему, безклешневые муравьи вымерли, — он поднял брови. — Насколько я знаю, это единственный случай в палеонтологии. Возможно те, без клешней, были чувствительны к каким-то болезням, на которые у тех, с клешнями, был иммунитет. В любом случае, они несомненно исчезли очень быстро. Жесточайший естественный отбор — выживает сильнейший.

— Выживает поганейший, — зло отрезал Питер.

— Нет! Стой, Питер. Мы оба ошиблись. Вот старые муравьи. Еще и еще! Похоже, что они тоже начали объединяться. Они все в одном доме, как спички в коробке.

Питер взял кусок камня у брата, не надеясь поверить в то, что сказал Джозеф. Камень был расколот шахтерами Боргорова прямо поперек дома, набитого муравьями. Он отколол кусок камня, загораживающий другую сторону дома. Каменная оболочка отлетела.

— Ох, — тихо вздохнул он, — я вижу.

Он откопал дверь маленького здания, ее охраняли семеро муравьев с клешнями, похожими на косы.

— Лагерь, — заключил он, — концентрационный лагерь.

Джозеф побледнел, как побледнел бы любой русский, услышав это слово, но взял себя в руки, после того как его несколько раз передернуло.

— Что это за штука, похожая на звезду? — спросил он, уходя от неприятной темы.

Питер отсек кусок, в котором был замурован интересовавший Джозефа предмет, от камня и протянул его брату для осмотра. Это была, своего рода, розочка. В центре был безклешневый муравей, а лепестки выглядели как воины и рабочие со своими орудиями, похороненные и запертые в теле единственно выжившего представителя древней расы.

— Вот тебе быстрая эволюция, Джозеф.

Питер внимательно смотрел на брата и ждал, что он разделит его лихорадочные мысли, его неожиданные взгляды на их собственные жизни.

— Очень любопытно, — сказал Джозеф спокойно.

Питер быстро огляделся. Боргоров пробирался внизу по тропинке.

— Это не любопытно, и ты знаешь это, Джозеф, — сказал Питер. — То, что произошло с этими муравьями, происходит сейчас с нами.

— Ш-ш, — оборвал его Джозеф.

— Мы из тех, кто без клешней, Джозеф. Это приговор. Мы не созданы для работы или войны огромными ордами. Мы не можем жить только инстинктами, всегда находиться во мраке и сырости муравейника и даже не задавать вопроса «зачем»!

Оба брата покраснели и замолчали, пока Боргоров преодолевал последние сто метров.

— Пойдемте, — сказал он, выходя из-за угла кладовой, — наши образцы не могут так расстраивать.