Через минуту рядом был Сергей. Он все понял с одного взгляда. Не сказав ни слова, лишь грозно сверкнув на Виктора глазами из-под опаленных бровей, он подбежал к вершине ели, ухватился за ствол и потянул на себя. Подрубленная вершина не выдержала и обломилась. Ребята попытались сдвинуть ее в сторону, но не тут-то было. Толстый, обломанный на конце еловый сук насквозь проткнул Наташину спортивную куртку и глубоко ушел в землю. Виктор с Сергеем схватились за вершину с обоих концов, высоко приподняли ее, сук вышел из своего гнезда, и вершина отлетела в сторону. Ребята подхватили Наташу и кинулись к ручью. Вокруг уже все горело. Тропка облизывал лапы и, повизгивая, скакал впереди…
Прошли сутки.
Наташа проснулась в избушке. Свет смутно проникал в маленькое оконце. О стекло бились красные, отъевшиеся комары. Рядом на нарах храпел какой-то обросший черной щетиной мужчина. Дверь была плотно прикрыта. Наташа хотела подняться и почувствовала боль во всем теле. Голова была тяжелой, остро саднил левый бок, ныли смозоленные ладони. Превозмогая боль, она встала и, слегка прихрамывая, вышла из избушки. Удивительная красота встретила ее за порогом.
Был почти полдень. Солнце ярко светило, и пестрые блики его ползли меж деревьев. На просторной поляне перед избушкой нежно-зеленым ковром стлалась трава-мурава, птичья гречишка.
Наташу всегда удивляла способность этой травы с малюсенькими скромными цветочками приживаться там, где никакая другая трава не растет. На дорогах и тропках, возле домов и на стадионах — везде, где люди вытаптывают растительность, на смену ей приходит птичья гречишка.
Посреди поляны, отражая солнце, блестела большая глинистая лужа. По краям ее, у самой воды, сидело множество бабочек. Те из них, что сидели распластав крылышки, были ярко-голубыми, а те, у кого крылья сложены, — перламутровыми. На краю поляны мирно паслась вороная лошадь. Скакнув раз-два спутанными передними ногами, она принималась есть траву, отгоняя слепней.
В траве жужжали мохнатые шмели. Теплый ветер шелестел в листве старых берез и гнал по синему небу легкие облака.
Такой красотой и покоем была насыщена вся окружающая природа, что и ночной переход, и лихорадочная работа впотьмах, и пожар, и даже падающая ель показались Наташе дурным сном, привидевшимся ей в душной избушке. Но боль в боку и ссадины на ладонях убедительно доказывали, что все это было на самом деле. «Потушили пожар или нет? И куда делись ребята?» Наташа ощупала большую шишку на затылке. В волосах запутались хвоя и всякий лесной сор. Прихрамывая, Наташа обогнула избушку и по крутику спустилась к реке.
