Мириам уже была на ранчо и позировала для серии снимков в стиле вестерн для одного из модных журналов. Итан обращал на нее очень мало внимания — пока едва не потерял контроль над собой, начав целоваться с Арабеллой. На следующий же день он принялся ухаживать за Мириам — и ему не пришлось долго добиваться ее.
Арабелла собственными ушами слышала, как та хвасталась другой фотомодели, что состояние Хардеманов у нее в руках, и она намерена продать Итану свое тело в обмен на роскошную жизнь. Ее любимого рассматривали как туго набитый кошелек! И она отправилась к Итану и попыталась рассказать о том, что услышала.
Он не поверил! Обвинил в том, что она ревнует его к Мириам. Обидел холодными замечаниями по поводу ее возраста, неопытности и наивности, а потом приказал вообще убираться с ранчо. Она убежала прочь и вернулась в свою музыкальную школу.
И вот теперь именно Итан будет заботиться о ней! Итан упорно игнорировал Арабеллу с самой своей женитьбы, демонстративно исчезая каждый раз, когда она приходила навестить Мэри или Корину.
Мэри и Мэт жили вместе с матерью Итана, Кориной, в большом доме Хардеманов. Корина всегда относилась к Арабелле как к члену семьи, но Итан был холоден, неприступен и почти не разговаривал с ней.
Впрочем, Арабелла и не ожидала от него ничего другого. Он предельно ясно выразил свое мнение о ней, когда буквально через несколько дней объявил о своей помолвке с Мириам. Это известие неприятно поразило всех, даже его мать, а поспешная свадьба еще несколько месяцев служила поводом для сплетен. Но Мириам не была беременна — следовательно, он женился на ней по любви? Если так, то любви этой хватило ненадолго. Мириам отбыла восвояси через шесть месяцев, оставив Итана одного, но не свободного. Арабелла так и не поняла, почему Мириам не соглашалась на развод и почему сбежала от человека, за которого только что вышла замуж. О своем браке Итан никогда ни с кем не говорил.
Арабеллой настойчиво овладевала дремота. Наконец, она глубоко вздохнула и уснула, оставив позади все волнения и горести.
Когда она проснулась, был уже день. Закованную в гипс руку жгло и дергало. Она сжала зубы и отчетливо вспомнила случившееся — удар, звон бьющегося стекла, собственный крик — и пустоту. Отца она не обвиняла. Скользкая дорога, неожиданно выскочившая перед ними машина — и они, съехав с проезжей части, врезались в бетонный столб. Несмотря на покалеченную руку, Арабелла была счастлива уже тем, что осталась жива. Но как же теперь выступать с концертами? Она не хотела даже думать об этом. И вообще нужно быть оптимисткой.
