Устремляясь в большей мере к конкретно-политическим исследованиям, западная политология не желает слишком уж вникать в такого рода проблемы, оставляя полемику по поводу понятия политического на обочине.
Одной из работ, которая все же обращается к данной теме, является статья Агнес Хеллер «Пересмотренное понятие политического», в которой критикуется подход Шмитта как «полностью тиранический» и предпринимается попытка нейтрализовать этот подход за счет уравновешивания его миротворческой интерпретацией политики Ханны Арендт (политическое = пространство свободы; политика = свободное действие; власть = свобода). Хеллер говорит о трех независимых логиках любого обсуждения: путь к столкновению, состояние сосуществования и состояние сотрудничества. В первом случае политическое ясно прорисовано и ясно видны проблемы современности — размывание представлений о политическом, деполитизация мышления, департизация политической конкуренции, бюрократизация государственной машины и др. В последнем случае логика сотрудничества затушевывает вопрос о целях сотрудничества и политизирует те вопросы, которые по своему смыслу должны иметь минимальную концентрацию политического. Промежуточный вариант «логики сосуществования», с одной стороны, лишает политическое конфронтационного содержания, с другой — тормозит выработку выраженного понятия о «своем». Сосуществование одинаково прохладно и к «своим», и к «чужим».
Если в первом случае мы имеем дело с конфронтационной логикой и органичными оппозициями мы/они, национальным пониманием политического, то во втором — с консенсусным, глобалистским, бюрократическим и поверхностным пониманием политического. Промежуточный случай чреват как неорганическими оппозициями (например, классовыми), так и поверхностной идеологией в сочетании с двойными стандартами, метаниями между национальными и интернациональными ценностями.
Хеллер полагает, что к политическим можно отнести речевые акты, направленные на взаимное понимание. Шмитт, напротив, считает, что все политические понятия, представления и слова имеют полемический смысл. Следовательно, как только политический текст направлен не на консолидацию «своего» и оппонирование «чужому», а на некое всеобщее понимание, он ослабляет свою политическую сущность или вовсе ее утрачивает (если не встречает сопротивления).
Введение свободы в понятие политического (политизация свободы или либерализация политики) означает деполитизацию мышления, департизацию политики и превращение политических институтов в фикцию, используемую денационализированной бюрократией, а научных понятий — в обыденные метафоры. В случае введения справедливости в качестве ключевого понятия в политическое, деполитизация мышления, очевидно, остается, но политика как раз оказывается партийной и система управления политизируется, становясь частью партии — фиктивным будет мировоззрение, подменяемое омертвевшей и застывшей идеологией. Оба случая — скорее уж не логика, а политика, политическая позиция, намеренная прикинуться безопасной логикой.
