— Почему бы нам не взять Аманду с собой? — небрежным тоном предложил Пол, и Джен посмотрела на него с крайним раздражением.
— Ты что — никогда не слушаешь, что я тебе говорю? — спросила она. — Я уже целый год твержу, что мама никуда не выходит, что она подавлена, расстроена, что она похудела как… как… Как я не знаю кто! Целыми днями она сидит в гостиной или в кабинете и ждет смерти, а ты предлагаешь вытащить ее на вечеринку! Да еще на такую, какие бывают у твоего отца. Мама и раньше не танцевала, а теперь и подавно. Ты просто спятил, Пол!
— Но, может быть, именно это ей и надо, — огрызнулся Пол, торопливо собирая в папку бумаги, — он как раз собирался на работу. — По крайней мере спросить‑то у нее ты можешь? Или нет?
Джен захотелось швырнуть в него чем‑нибудь тяжелым. Он не понимал — не хотел понимать, — насколько серьезным было состояние Аманды.
— Ты не знаешь мою маму, Пол!
— Просто спроси ее, Джен, а уж там пусть она сама решает.
— Скорее она разденется догола и пробежит из конца в конец по улицам Бель‑Эйр, чем пойдет на эту вечеринку.
— Это, по крайней мере, доставит удовольствие соседям, — хмыкнул Пол.
Несмотря на угнетенное состояние и пугающую худобу, Аманда Кингстон все еще оставалась очень привлекательной женщиной. Пол даже хотел попытать счастья и пригласить ее сыграть заглавную роль в своем следующем фильме, но боялся, что тогда Джен вовсе смешает его с грязью. Пол заранее представлял, как она округлит глаза, наберет в грудь воздуха и пойдет, и пойдет…
— Хотя бы передай ей, что мой отец был бы очень рад, если бы она пришла. Появление твоей матери придаст его салону респектабельности, — сказал он, целуя Джен на прощание.
Но Джен не ответила на его поцелуй. Она злилась на Пола за то, что он упорно не хотел показаться врачу и проконсультироваться с ним насчет причины, почему их брак, столь благополучный во всех отношениях, оставался бесплодным. Мысль о том, что у них, возможно, никогда не будет детей, приходила к Джен все чаще и чаще, хотя она изо всех сил сопротивлялась ей. Как и Аманда, Джен бóльшую часть времени пребывала в подавленном настроении — просто ей удавалось не показывать этого. На самом же деле временами ей бывало очень плохо — так плохо, что она впадала в самое настоящее отчаяние.
Когда после обеда Джен приехала к матери, у нее чуть сердце не разорвалось от жалости. Аманда выглядела ужасно. Казалось, ей больше не€ для чего жить, и — самое главное — она действительно чувствовала себя так, словно ее жизнь кончена. Ничто ее не интересовало, ничто не трогало. Напрасно Джен упрашивала, умоляла, соблазняла и даже грозила. В ответ на ее слова, что если она не возьмет себя в руки, то они с Луизой переедут к ней и начнут насильно кормить ее и выводить на прогулки, Аманда только устало вздохнула.
