Развернуться в профиль. Обнять колено, ненавязчиво сдвигая край юбки. Тряхнуть головой, чтобы расплелась косичка и волосы волной упали на плечи. Если б еще сигарета… жалко. Но, в конце концов, округлить призывно губки можно и без нее.
Я — звезда, понятно? А те, напирающие сзади, — так, подтанцовка.
— Это правда он?!
— Тю! А ты что, не знала?
— А я слышала, он не соглашался, хотел миллион!
— Значит, дали. Обалдеть!
— Девочки, я от него тащусь!
— Такая лапочка!
— Такой сексуа-а-альный!..
— А ну живо по местам! Сейчас работать, и так три часа простоя, а они тут базар устроили, шлюхи малолетние! Живее, живее, шевелитесь! А это что за… — От возмущения Крокодилица даже проглотила маты с кончика языка. — Марш с окна!!!
Но Марисабель сначала оглядела сверху вниз — с подоконника это всегда удобнее — скамейку, утыканную ласточками-конкурентками. Таким взглядом, что они все всё поняли. А кто не понял, она не виновата. Сами скоро пожалеют, дуры, те, кто не понял.
И слезла, невинно хлопнув ненакрашенными ресницами.
Здравствуй, папа!
Столько времени тебе не писала… И вдруг ты пишешь, будто перечитал недавно мои детские письма. Вот сижу и вспоминаю, что я там понаписывала. Всякие глупости, да? Вообще-то, честно говоря, я думаю, что ты их не перечитывал, а прочел в первый раз. Сразу все. Раньше тебе было не до того. Не до какой-то там дочери-малолетки с ее писаниной… Выборы, революция, война — я понимаю. Но ведь всё более или менее успокоилось, правда? Мы сможем переписываться по-настоящему?
У тебя могло сложиться впечатление, что я какая-то дурочка. Всё время жаловалась, хандрила, просилась в Исходник. Но теперь я уже действительно взрослая. Я понимаю, что у меня не может быть такой жизни, как у всех остальных. Если б я жила там, в Исходнике, это был бы роскошный подарок для твоих врагов, которых у тебя очень много, и постоянная головная боль для тебя. Я долго думала об этом. Уже после того, как сдуру написала тебе, будто хочу поступать в университет. Просто я тогда как раз окончила учебу и была в растерянности, что делать дальше. Прости, пожалуйста. Больше я такой ерунды писать не буду.
В конце концов, Срез — территория массы нереализованных возможностей. Это не я придумала, так сказал один парень из тех, кто прибыл разрабатывать тезеллитовые месторождения. Приятель Миши Анчарова. Когда-то я тебе писала про Мишу, только ты ничего не ответил… Но теперь-то ты прочитал письма и должен помнить. Он был помощником начальника моей экспедиции за Гребневой хребет…то есть это мне тогда казалось, что экспедиция моя, а на самом деле серьезные люди просто взяли девочку с собой по твоему приказу, чтобы развеялась. Смешно. А с Мишей мы потом даже немножко переписывались. Хоть бы ему не пришло в голову перечитать те письма! Припоминаю, что я там писала. Еще более несусветные глупости, чем тебе. Хотя вряд ли он их до сих пор хранит.
