Мы забились в тесную сторожку. Дед Гриша включил электрический чайник.
--
Сейчас вот чайку попьем. А ну-ка, Колян, давай, сбегай. Вот тебе пустая бутылка, а вот денежки... Ой. Погоди-ка. Тут только пятьдесят пять копеек. Это сколько же не хватает?
--
Если на "Вин де масэ", то надо еще пятнадцать копеек. Тогда с бутылкой будет ровно восемьдесят семь.
--
А ну, у кого пятнадцать копеек есть?
В складчину мы насобирали только одиннадцать.
--
Ничего, хватит. Скажи Захару, что я потом отдам. Скажи, что для меня.
Колян побежал, а бадя Гриша выложил на стол бумажный кулек с подсохшими пряниками и тарелку с брынзой.
--
Ты старую заварку слей сюда в стакан, а в чайник добавим немножко свеженькой. Гулять, так гулять!
Я выполнил все указания и под внимательным взглядом деда подсыпал немного чая из пакетика в заварной чайник, заполненный до половины старыми, разбухшими листьями, которые заваривали, наверное, раз десять.
--
Дядя Гриша, а все-таки, откуда вы все знаете? Про этого Костаке? Как он их убивал, и все такое?
--
Эх, пионер-пионер.... "Хочу все знать..."
Тут закипел чайник и дед, обмотав тряпкой руку, ухватился за проволочную ручку и стал заливать заварку.
--
Ладно, скажу. Этот брат американский перед отъездом зашел на кладбище. А было уже поздно, я его и пускать поначалу не хотел. А потом разговорились... Он меня американской водкой угостил - хуже бурякового самогона! Посидели мы, значит, он мне все и рассказал. Вот так, пионер! "Будь готов!" - Всегда готов!" "За мир во всем мире и существование систем!" Понял?
Вернулся Колян. Привычным движением дядя Гриша прижал сургучное горлышко бутылки к полу, повертел, чтоб сургуч отвалился, обтер горлышко рукой и поставил "фугас" на стол.
--
Дядя Гриша, можно я открою?
--
Ну, давай, открывай... Кружок "Умелые руки"...
Я старательно ввинтил штопор, затем поставил бутылку на пол, зажал ее ногами и медленно потянул пробку. Я уже знал, что тянуть надо медленно, что ввинчивать надо под углом, поэтому в успехе был почти уверен. Пробка беззвучна вышла, дядя Гриша сказал: "Молодец. Теперь наливай". Я наполнил маленькие грязноватые граненые стаканчики. Засохшее на дне вчерашнее вино выглядело как фиолетовые чернила, но я знал, что оно быстро и благополучно растворится в вине новом.
--
Ну, фиць сэнэтошь, - сказал дядя Гриша и мы чокнулись.
Выпив, все закусили брынзой, отламывая по кусочку от большого куска, лежавшего в тарелке. Потом дядя Гриша сказал:
