— Тебе ли бояться стариков? — пробую пошутить я. — Ты же была самой старой среди них. Посмотри на себя! — Я достаю из кармана пиджака ее фотографию.
Сэди едва заметно хмурится и бросает на фотографию короткий презрительный взгляд.
— Это не я.
— Ты! Мне дала снимок медсестра из дома престарелых. И сказала, что эту фотографию сделали в твой сто пятый день рождения. Ты должна гордиться: ведь тебе прислала телеграмму сама королева.
— И все-таки это не я. Если хочешь знать, какая я, то вот такая, — она раскидывает руки, — двадцатилетняя девушка. И такой оставалась всю жизнь. А внешнее — лишь оболочка.
— Все равно, можно было предупредить, прежде чем исчезать.
— Так ты забрала ожерелье? — Лицо Сэди озаряется надеждой, и я морщусь.
— Прости. Они отдали мне коробку с твоими вещами, но ожерелья со стрекозой там не оказалось. Никто не знает, куда оно делось. Мне очень жаль, Сэди.
Я готова к истерике, к пронзительному визгу… Но ничего подобного не происходит. Она только моргает, как будто кто-то резко включил свет.
— Но надо верить в лучшее, — добавляю я. — Вот обзваниваю участников благотворительной распродажи и спрашиваю, не купил ли кто его. Провисела на телефоне всю вторую половину дня. Между прочим, работа не из легких.
Я ожидаю от Сэди хоть какой-то благодарности. Сдержанной, но прочувствованной речи о том, какая я замечательная и как она ценит мои старания. Но она только нетерпеливо вздыхает и растворяется в стене.
— Пожалуйста, — шепчу я ей вслед.
Но стоит мне расположиться перед телевизором в гостиной, как она появляется снова. И выглядит при этом очень обрадованной.
— Ты живешь с очень странными людьми! Там, наверху, мужик лежит на машине и хрюкает.
— Что? Сэди, ты не имеешь права шпионить за моими соседями.
— Что значит «Шевели трофеем?»[8] — спрашивает она, игнорируя мои протесты. — Я слышала, как девица по радио поет, что нужно шевелить трофеем. Ерунда какая-то.
— Это значит… танцуй. Расслабься.
— Но при чем тут какие-то трофеи? — недоумевает она. — И зачем ими нужно шевелить?
— Это не трофеи. Это значит… — я вскакиваю и начиная похлопывать себя по заднице, — танцуй вот так.
Сэди заходится от хохота.
— У тебя конвульсии? Разве это похоже на танцы?!
— Теперь так танцуют, — гордо заявляю я и плюхаюсь обратно на диван.
Ненавижу, когда кто-то сомневается в моих танцевальных способностях. Отхлебывая вино, наблюдаю за Сэди. А она с изумлением пялится в телевизор, где идут «Жители Ист-Энда».
