Через три часа они были на польско-германской границе. Здесь через КПП плавно шел поток чистеньких машин. Автомобили с западноевропейскими номерами пограничники пропускали вообще без досмотра.
Но, глянув в российские паспорта Андрея и Алены, германский пограничник велел им отъехать в сторону на проверку к таможенному инспектору.
А таможенник приказал выйти из машины, осмотрел кабину, заставил открыть багажник и вытащить из него все содержимое. Потом стал рыться в ящике с инструментами, в продовольственной сумке-холодильнике, даже в косметичке Алены…
Мимо — без всякого досмотра — катили немцы и немки, австрийцы и австрийки, французы, француженки и прочие шведы — лощеные, чистенькие. И, проезжая, награждали задержанных русских высокомерно-холодным взглядом.
Андрей с индифферентным лицом следил за таможенником, но Алена занервничала:
— Я не понимаю, что он ищет?
— А все, — сказал Андрей. — Наркотики, оружие, черную икру, красную ртуть…
Между тем таможенник, проверяя все вещи, то и дело искоса поглядывал на Алену.
— А почему их не проверяют? — кивнула Алена на проезжающих европейцев.
— А они люди первого сорта, — саркастически заметил Андрей.
— А мы?
— А у нас репутация такая — или русский балет, или русская мафия. Или Ростропович, или…
— Ой, Андрей! — неожиданно спохватилась Алена. — А где сумка, которую ты мне в Москве показывал?
— Заткнись! — сквозь зубы процедил он и кивнул на таможенника. — Улыбнись ему.
— Да пошел он!
— Я сказал: улыбнись! — жестко приказал Андрей.
Алена, перехватив очередной взгляд таможенника, ослепительно улыбнулась.
Таможенник расплылся в ответной улыбке.
— Битте, фрау! Алес гут! — Он показал, что досмотр окончен, и пожелал им счастливого пути: — Гутэ райзэ!
— Данке шон, — благодарно улыбнулся ему Андрей, сел в машину и нажал на газ.
Но едва они пересекли границу, тут же свернул к сияющей неоном бензозаправочной станции. Однако остановился не на общем паркинге, а за автоматической мойкой. Здесь, в тени и удалении от проезжей публики, он извлек из-под сиденья немецкие номерные знаки, заменил ими свои российские, сунул российские под коврик багажника и заехал на мойку. Бросил монеты в автомат, нажал кнопку старта и, откинув свое сиденье до упора, закрыл глаза.
