— А начнём мы с тобой с очень простого. Ты можешь назвать семь чудес света?
— Могу! — обрадовался Кеней. — Это я знаю! Вот: пирамида Хеопса, висячие сады Семирамиды, статуя Зевса в Олимпии, храм Артемиды в Эфесе…
— Достаточно! Вот на четвёртом и остановимся. Расскажи мне про него.
— Построен Крезом из известняка и мрамора, — уверенно начал Кеней, — в честь Артемиды, богини луны и покровительницы животных и молодых девушек. 120 мраморных колонн, каждая высотой до 5 плетров, украшен скульптурами и орнаментом. В центре — статуя Артемиды…
— Мне бы твою память, Кеней! — восхищённо произнёс Деимах. — Ты и про другие чудеса всё знаешь?
— Конечно! Вот, например, пирамида Хеопса в высоту достигает…
— Вернёмся к храму. Давай посетим с тобой это чудесное здание!
— Это невозможно, — осторожно сказал Кеней, понимая, что начинается главное. — В этом году в день рождения Александра Завоевателя храм был сожжён, и сделал это человек по имени… по имени… Не помню! — в отчаянье выкрикнул он.
— Герострат! Его имя Герострат! — Деимах в сердцах стукнул кулаком по столу. — Весь полис много раз на дню повторяет тебе это имя! А ты, помнящий всё и вся, этого запомнить не можешь!
— Да! — обрадовался Кеней. — Правильно! Гера! Гера, а не Зевс! Гера и СТРАТегия…
Архонт его не слушал. Он поднялся с места и некоторое время молча ходил по комнате.
— Ты знаешь, — в его голосе зазвучали угрожающие нотки, — строжайший приказ царя: все греки должны забыть это проклятое имя…
— Но я и так его не помню, — осмелился прервать Кеней.
— Замолчи! Прекрасно понимаешь, как это бывает: сейчас не помнишь, а завтра вдруг раз — и вспомнил. Что тогда? Нет, ты превосходно должен помнить имя того, кого тебе надо забыть. Только тогда ты сможешь забыть его надёжно и окончательно. Вот у меня, например, как: всё время забываю имя этого… слепого… который «Илиаду» написал… а потом ни с того ни с сего и вспомнится. Так вот, вчера встречаю слепого Агилая, и тут у меня в голове само собой всплыло… нет, опять забыл…
— Гомер, — подсказал Кеней.
— Ага! — злорадно прошипел архонт. — Гомера ты помнишь! А вот Герострата почему-то нет!
— Я не знаю, почему так получается, — виновато сказал Кеней. — Я действительно легко и свободно всё запоминаю, но когда речь заходит о… нём, у меня вылетает не только имя, но и всё, что с ним связано. Вот сегодня Паламед подсказал мне замечательный способ запомнить, а я из всего этого только про Зевса помню…
— Паламед! — с тёплой улыбкой произнёс Деимах. — Это настоящий гражданин! Ты знаешь, я на днях устроил проверку, захожу к нему ночью, его-то, конечно, не спрашиваю, разбудил самого младшенького: «А ну, скажи, кого ты должен забыть?» А он: «Герострата!» — а сам даже глаз не открыл! Вот за него я спокоен: уж он, если забудет, то забудет окончательно, навсегда! Потому что знает точно, кого именно он должен забыть!
