— Ты всегда была первоклассной стервой! — прошипел Росс и рывком притянул ее к себе.
— А ты всегда был законченным ублюдком! — выпалила Флора, задыхаясь от ярости. — Если меня выгонят из «Эй-Си-И» и я пойду ко дну, ты отправишься следом за мной. Я скажу им... Я всему миру открою, какой ты подлый, отвратительный обманщик и...
Мысли Флоры тут же смешались, как только он склонил к ней голову. Через мгновение губы Росса неистово прижались к ее губам, словно он намеревался полностью лишить ее рассудка и подавить всякое желание к сопротивлению.
Сердце ее забилось, словно птица в клетке. Тело, прижатое к его мускулистому телу, обмякло, но в глубине подсознания Флора понимала, что этот поцелуй — наказание за пренебрежение и что Росс хочет подчинить ее своей железной воле.
И только когда она затрепетала в его объятиях, ей показалось, что на несколько мгновений губы Росса смягчились, однако в ту же секунду он поднял голову.
Наступила долгая тишина, нарушаемая лишь звуком их тяжелого дыхания. Флора отрешенно взглянула на Росса, понимая, что, если бы не его сильные руки, она рухнула бы на пол.
Однако Росс явно чувствовал себя лучше и тут же нашелся что сказать.
— Я не собираюсь извиняться за то, что сейчас произошло. И если в этой прекрасной головке найдется хоть капля здравого смысла — в чем я, впрочем, очень сомневаюсь, — ты будешь держаться от меня подальше во время всего пребывания на острове.
— Не смей... не смей угрожать мне, ты... грязный ублюдок! — чуть охрипшим голосом отозвалась она. — Поверь, если бы у меня в руках оказался один из дробовиков моего отца, я не задумываясь прострелила бы твою глупую голову!
— Дорогая, ты — сама доброта, — пробормотал он, взяв в руки ее белокурый локон.
— Не прикасайся ко мне! — огрызнулась Флора, не в силах сдержать дрожь, когда его пальцы коснулись ее щеки.
Росс засмеялся, и когда он развернулся и направился к двери, в его голосе послышались злые нотки:
— Не волнуйся, мне есть чем заняться, и у меня нет ни малейшего желания увиваться за пустоголовой красоткой!
— Убирайся! — прокричала она вне себя от ярости. — И надеюсь, я проживу достаточно долго, чтобы станцевать на твоей могиле!
— Не сомневаюсь, — холодно произнес Росс и, открыв дверь, остановился. — Но я все равно буду в выигрыше, — сказал он после паузы, — поскольку в могиле, под покровом из маргариток, не увижу, как танцует одинокая, высохшая, беззубая старая ведьма!..
