— Логично, хотя опасность того, что в Сестрорецке про это узнают, имеется.
— А-а-а, нам не привыкать, выкрутимся если что.
Прерывая наш разговор, на мостике появились Лида, а за ней следом пожилой мужчина далеко за пятьдесят. Худой, глаза ввалились, и вид очень изможденный, однако глазки внимательные, обшаривают все вокруг, и голова находится в постоянном движении, поворот вправо, поворот влево.
— Разрешите? — спросила Лида.
— Да, проходи и гостя представь, — сказал я.
Мужчина подошел вплотную, остановился напротив моего кресла и, чуть кивнув подбородком, представился сам:
— Бывший комиссар Сестрорецкой Рабочей Республики Яков Алексеевич Плетнев.
— Вы забыли добавить к слову «комиссар» приставку Верховный, Яков Алексеевич.
— Откуда… — было, начал Плетнев, но посмотрел на захваченный пароход «Выборг», и сам себе сказал: — Конечно же, предварительный допрос команды и московских солдат.
— Да, — подтвердил я и спросил: — Кто мы вы уже в курсе?
— Ваши матросы объяснили.
— Яков Алексеевич, так получилось, что спасли мы вас случайно, и с московскими властями нам вступать в конфликт пока нежелательно. Если мы отпустим вас и отбуксируем «Выборг» в некое тихое место, вы сможете там пересидеть пару месяцев?
Бывший Верховный Комиссар над ответом долго не раздумывал и, звонко щелкнув пальцами правой руки, радостно сказал:
— Такое место имеется. В Калининграде нашу шхуну ждут верные люди. Московской агентуры в тех краях пока нет, и пару месяцев мы сможем тихо пересидеть в одной из приморских деревушек. Только вот, своим ходом пароход до пункта назначения не дойдет…
— Это понятно, и с проведением буксировочных операций мы вам поможем.
— И что, ничего за это не возьмете?
— А что, у вас имеются ценности?
— Нет. Мы люди идеи, нам золото и прочие богатства в личное владение не требуются. В чем были, в том на шхуну и грузились, а когда пароход стал нас нагонять, из пулеметов отстреливались, вот и поплатились за это жизнями близких людей.
— Хочу вам сказать, что вас изначально не собирались в плен брать.
— Даже так, — еле слышно прошептал Плетнев, — всех коммунаров решили под корень вырубить… Ну, гады, дождетесь, поднимется рабочий класс, и все кровью захлебнетесь…
Плетнев шептал еще что-то, но я его остановил и спросил:
— Итак, Яков Алексеевич, мы с вами договорились?
— Конечно, вот только позвольте дать вам совет.
— Говорите.
— Вам не стоит отправляться в Сестрорецк на своем корабле.
— Отчего же?
— У вас, его постараются реквизировать в пользу законного правительства России, попросту отберут и фамилии не спросят. И получится так, что хочется вам того или нет, а вы все же вступите в конфликт с московским спецвойском, у которого найдется, чем вас встретить.
