— Держи, там карта. Ничего секретного, объект списан вчистую.
Мы погрузились в вертолёт, машина взревела, отрываясь от земли… Я спросил старлея, перекрикивая грохот:
— Почему не глушите звук?
— А зачем?…
Ну да, тоже верно… кого им бояться, от кого скрываться? Наоборот, этот звук — сигнал всем, кто внизу: прячьтесь!
Пилот взял курс на восток, возвращались мы прежним маршрутом, огибая опасные участки. Я отправил Костику сообщение, что мы прибываем, ответа не последовало, да и когда вертолёт стал снижаться у знакомых бетонных плит, мой ПДА не фиксировал ничего, сигнала поблизости не было.
Старлея по внутренней связи вызвал пилот, офицер спросил меня:
— Вас должны встречать? Я кивнул.
— Там поблизости биологический объект. Может, и человек, но ПДА отключен, — потом подключил микрофон и спросил: — Ёжик?…
Выслушал ответ. Я не удержался, стало интересно.
— Что значит «ёжик»?
— Значит, вооружен. Ну, ёжик, он с иголками. А этот не ёжик, нет оружия. Может, мутант?
Я пожал плечами, перекрикивать шум винтов не хотелось. Мы с Вандемейером на всякий случай приготовили пистолеты. Костик не стесняется отключать ПДА, но оружие при нем должно быть.
— Мы покружим поблизости, — сказал старлей. — Если что, пусть док жмёт ПСЧС, примчимся.
ПСЧС — «подача сигнала в чрезвычайной ситуации», это официальное название «тревожного чемоданчика». Мы выгрузились, вертолёт взмыл, шум стал стихать, но не исчез совсем, военные, как и обещал Сивушов, держались рядом.
Я позвал:
— Костик! Костик!
На ПДА всплыл сигнал, и через несколько минут возник наш терминатор. Оружие было при нем.
— Где ты прятался? И зачем КПК отключил?
— Та навищо? Нехай вийськови гадають, що мене немае. Я сховавсь, и на вас чекав.
— А почему они решили, что при вас нет оружия, Костик? — заинтересовался Вандемейер.
— Зброю я поклав поряд, метрах у трьох. Йихня аппаратура фиксуе окремо мене, окремо — зброю, нибыто я «чистый».
— А если бы они приняли тебя за мутанта и шмальнули?
— Та я ж пид бетоном чекав, — пожал плечами Костик, — тут хиба ракетою мене б узялы… Трымай свою зализяку, я вычыстыв. Эх, казав я: не поважаеш ты зброю…
Костик вручил мне «Гадюку», а мой «калаш» — Вандемейеру.
— Йдемо, хлопци, — и зевнул.
Тут и я почувствовал, что спать охота, ведь ночью выспаться не удалось, едва пару часов перекемарил. Покосившись на Вандемейера, я сразу сообразил: нынче никуда не пойдем. Дитрих зевал так, что кажется, вот-вот вывихнет челюсть.
* * *
Поскольку Дитрих выглядел сонным и расслабленным, я счел, что момент для расспросов подходящий.
