— Без ссылок.
— Подумаешь, пару — другую ссылок в диссертации опустил… Забыл, понимаешь? Просто забыл! И вообще победителей не судят. — Игорь сердито нахмурил брови и отвернулся.
— И все-таки… В настоящее время создание машины времени невозможно.
— Именно это голословное утверждение, принятое на веру большинством ученых, и стало для всех камнем преткновения. Только не для меня!
— Это не утверждение, а теорема.
— То есть?
— Теорема Вегуса. Доказывается от противного. Допустим, путешествия во времени возможны. Поскольку даже нечаянно раздавленная в прошлом бабочка может, как известно, привести к существенному изменению будущего, и учитывая, что перед воздействием на прошлое будущее совершенно беззащитно, следует ожидать: первое, что сделают наши могущественные потомки, в совершенстве изучив законы хронодинамики, — это введут мощные ограничительные механизмы, которые сделают опыты со временем в настоящем и близком будущем невозможными. Жирная точка.
— Не понял. Какая точка?
— В трактатах средневековых ученых жирная точка заменяла слова “Что и требовалось доказать”.
— Ерунда. Если бы эта теорема была справедлива. Уэллс никогда не смог бы опубликовать свой роман! Значит, не появились бы сотни других рассказов, не задумывался бы о сущности времени и я, не было бы тогда и этой установки. Чем и опровергается твое доказательство.
— Отнюдь нет. Запрет не может быть полным, иначе путешествия станут невозможными и в далеком будущем тоже. Откуда им взяться, если в благодатную почву настоящего не будут брошены маленькие зерна мечты? Фантазировать не запрещается… С другой стороны, вряд ли наши потомки захотят ограничивать свою свободу хоть в чем-нибудь, а тем более во времени. Короче говоря, существование далекого будущего делает невозможным создание машины времени в будущем близком. И то, что она до сих пор не создана, весьма отрадно. Значит, у человечества есть далекое будущее!
Игорь загадочно улыбнулся. Но глаза его по-прежнему смотрели холодно.
— Ты знаешь, что это? — Он снова хлопнул ладонью по массивной, вороненого железа, столешнице.
— Сам же сказал, макет гироскопа.
— Это я начальнику такую лапшу на уши навешал, — довольно хихикнул Игорь, — а тебе скажу правду. Знаю, не проболтаешься. Это… — он все же сомневался, можно ли мне доверить тайну. Я молча ждал. — Это — машина времени!
— Ты в честь пресловутого ансамбля так свой макет назвал? Не смешно. Хочешь, дам адресок?
— Какой еще адресок?
