После этого успешного эксперимента, рассказывал Пеннер, на всякую попытку обозвать его нехорошими словами он стал показывать нос и язвительным тоном произносить: «Jou moer!» — это выражение он выловил из языка южноафриканских буров, как нищенка вылавливает деликатес из мусорного бака. Лютер дошел до того, что заучил несколько фраз чрезвычайной непристойности на каком-то языке, кажется, кушитском. Одна из них утверждала, что ваш враг непрерывно пускает ветры. Не могу с уверенностью утверждать, что произносимые им звуки действительно принадлежали к какому-либо языку. Он также изобрел жесты, значение которых никому не известно, например, тыкал себя кулаком в ухо или просто медленно поднимал левую ногу.
Месть, восхитившая Пеннера сильнее всего, относилась к истории Алкивиада, военачальника и государственного деятеля, который был когда-то подопечным Перикла. Все его называли «Прекрасным», Платон утверждал, что он был наилюбимейшим учеником Сократа, а Фукидид превозносил его государственный ум, мастерство и отвагу полководца. Алкивиада назначили предводителем афинского флота, собиравшегося громить Сиракузы, но накануне отплытия обвинили в том, что он грязно надругался над фаллическими статуями Гермеса и тем самым нанес обиду богу перекрестков и путешествий. Несправедливо отстраненный от командования, Алкивиад сбежал в Спарту, поскольку лишь разгром афинской армады мог смыть бесчестье, которому он подвергся. И он дал спартанскому царю Агису полезные советы относительно стратегии, в результате чего Афины пали, как занавес в конце последнего акта.
Рассорившись с Агисом, Алкивиад создал мозговой трест на пару с персидским сатрапом Тисаферном, побуждая его вступить в войну на стороне Спарты (тем самым удвоив коэффициент своей мести). Он ухитрился даже вернуться в Афины и добиться там новых военных триумфов, поскольку афиняне знали, что он был обижен несправедливо, и восприняли его измену как вполне адекватный ответ. Когда хитроумный мерзавец, спартанский военачальник Лисандр разбил афинян на море, Алкивиад, выполняя другую миссию, находился далеко, и тем не менее его обвинили в этом несчастье и снова отправили в изгнание, чтобы не высовывался. Лютер Пеннер расценивал эти действия как оскорбление, достаточное, чтобы посвятить всю оставшуюся жизнь отмщению. Однако дни Алкивиада были сочтены. Он нашел убежище у другого сатрапа, персидского пса Фарнабаза (это имя Пеннер не мог произносить спокойно и всегда отзывался о нем именно как о «поганом персидском псе», выталкивая звуки «п» с такой силой, как выдувают пузыри из жвачки), каковой и убил своего гостя по договору с Лисандром, к коему вышеупомянутый поганый персидский пес желал подлизаться.
