Отсюда следует, что смертная казнь может быть средством устрашения, если следует непосредственно за преступлением и постигает истинного виновника. Общество, которое косо смотрит на личную месть (и не без оснований), вместо этого мстит злодеям от имени их жертв и считает, что они исправятся, если их упрячут в тюрьму; когда юные уголовники оказываются в компании с пожизненно заключенными и обучаются у них и приемам драки, и искусству взлома; когда тюрьмы становятся отражением самого коррумпированного в мире и подверженного предрассудкам социального строя во всей его красе — хулиганство, взяточничество, подкуп, расизм, тиранство и за стенами, и внутри них; когда преступников посылают в школы усовершенствования негодяев; но по сути, оно постоянно лжет своим гражданам… Нам следует восхищаться простой и честной эффективностью кодекса Хаммурапи — всеми тремя тысячами шестьюстами его знаками. Продуманное заимствование (если я залезу в карман к бедняку, то потеряю руку, если изнасилую женщину — кое-что другое), несомненно, лучше тюремного заключения, недейственного, неэффективного и весьма дорогостоящего. Правда, потеряв одну руку, я буду воровать другой, или, как Лупоглазый — мерзкий образ, порожденный Фолкнером, — буду и дальше насиловать, хотя бы и посредством кукурузного початка, не особо переживая из-за потери, потому что сексуальное удовольствие — это не главный мотив. Остановитесь, мистер Насильник, — пишет Пеннер, — и представьте себе этот початок в вашей собственной заднице. Пеннер изложил все это таким образом, чтобы напомнить нам: всегда найдутся люди, избравшие убийство как способ самоубийства, или жаждущие боли настолько, что ради этого готовы причинить боль другим, или те, кто наслаждается воровством с таким самозабвением, что охотно заплатят равной потерей за это удовольствие. И те, кто совращает мальчиков оттого, что мечтает сам быть совращенным. Не существует идеально совершенных принципов.
Единственная проблема с кодексом заключается в том, что он не является таковым. Ну и общество, естественно, беспокоит возможность ошибок: а вдруг кастрируют не того, кто насиловал, или казнят парня, виновного лишь в вынужденном признании. Тем не менее, нет лучшего способа уничтожения преступности, чем запугать преступников настолько, чтобы они заранее воздерживались от попыток.
Следующий пункт нашего рассказа — Гильда. Через год Гильда сделалась вполне привлекательной девушкой, оставшись притом гением по части алгебры и даже стереометрии. Их первые встречи Лютер Пеннер искусно подстраивал. Он хотел испытать свои способности к восприятию. Она же, как будто чуяла что-то, всякий раз становилась боком или за каким-нибудь предметом. Однако когда у нее оформилась грудь, она стала стесняться заметно меньше, и Пеннер пришел к выводу, что поначалу она стыдилась своей плоской груди, а теперь гордится двумя холмиками, и ей нравится, когда ими восхищаются. Поэтому взгляды Пеннера она воспринимала как нечто должное и всякий раз старалась поправить при нем лифчик.
