— Я действительно был очень пьян в день твоего приезда. Можно сказать, мертвецки. Кузнец заставил меня выпить, прежде чем вырвать больной зуб. А так я обычно не пью. — Мерри покачала головой и уже открыла рот, чтобы сказать, что она думает о лживых и изворотливых пьяницах, но Алекс закрыл ей рот рукой и торжественно произнес: — Это правда. Я не понимаю, что происходит, но могу сказать определенно, что не имею привычки напиваться каждый вечер. Ты за мной всегда следишь орлиным взглядом и не могла не заметить, что по вечерам я выпиваю только кружку эля. А два раза за последнюю неделю я вообще ничего не пил, даже медовухи, и, тем не менее, чувствовал неуверенность в движениях, да и речь у меня была какой-то невнятной.
Мерри молчала. Она, конечно, заметила, что и сколько он пил, и удивилась эффекту, но потом решила, что он, вероятно, пил со своими людьми до ужина, так что уже пришел в замок пьяным.
— Тогда что…
— Думаю, на мне так отразилась болезнь, которой переболели все мои люди. Иного объяснения я не нахожу. По идее, когда я вообще ничего не пил, симптомы должны были исчезнуть. — Сделав небольшую паузу, Алекс добавил: — Я думал, что мне что-то подмешивают в питье, но, когда я не пил, было все то же самое. — Он снова замолчал и беспомощно пожал плечами. — Утомление и борьба с болезнью — вот единственное разумное объяснение, которое я могу придумать.
Глаза Мерри сузились, но ничего сказать она не успела.
— Мерри, я понимаю, что ты мне не веришь. И я вовсе не пытаюсь тебя убедить. Я просто говорю тебе то, что думаю обо всем происходящем. Надеюсь, что плохая координация движений и невнятная речь скоро исчезнут, ведь болезнь отступает. Тогда я снова стану нормальным человеком. Прошу тебя, Мерри, дай мне шанс. Позволь доказать тебе на деле, что я не пьяница и не грубое животное, каким ты меня считаешь после нашей первой брачной ночи.
Его слова звучали как-то торжественно. Мерри молча всматривалась в лицо мужа, сожалея, что в комнате темно, и она не может видеть его глаза. Вечером, сидя за столом, он говорил заплетающимся языком и дважды промахнулся мимо кружки. Она решила, что он опять пил, а он утверждал, что нет. Он целовал ее, и в его дыхании не было и намека на запах алкоголя. Да и грубым животным в первую брачную ночь он не был, это ей было доподлинно известно.
Мерри еще несколько мгновений смотрела на мужа, пытаясь привести в порядок мысли. Хотя, откровенно говоря, думать было не о чем. Он был ее мужем и в этом качестве имел право на ее тело. Что же касается всего остального, время покажет, пьяница он или нет.
