— Я у вас на крючке, в этом нет сомнений, — продолжал Эштон. — Но не вы подцепили меня на этот крючок. Как ни печально, дорогая, но вы являлись всего лишь наживкой. А я, глупец, проглотил наживку, не удосужившись сперва попробовать на вкус. Увы, мясо для наживки оказалось с душком. — Эштон отбросил ее руку и направился к двери. Обернувшись, добавил: — Встретимся на балу у Хендерсонов, если я найду время.
Виконт не удивился, услышав, как что-то с треском ударилось о дверь с другой стороны через мгновение после того, как он закрыл ее за собой. Покинув дом невесты, Эштон велел кучеру отвезти его домой. И он был очень собой доволен, ведь он сделал то, что давно хотел сделать, — настроил брата и сестру друг против друга. Возможно, эта размолвка будет недолгой, но начало положено. К тому же Эштон надеялся выиграть время. Брат с сестрой будут разбираться, кто из них прав, а кто виноват, и Чарлз, возможно, не обратит внимания на то, что кое-кто задает о нем много вопросов.
Весело насвистывая, Эштон вошел в свой дом. Передав дворецкому плащ, шляпу и перчатки, он спросил, где мать и все остальные родственники. Никого из них дома не было, зато в кабинете его ждали друзья. «И наверное, они пьют мое бренди», — подумал Эштон с улыбкой.
— У тебя подозрительно жизнерадостный вид, — заметил Брант, когда виконт, переступив порог кабинета, направился к буфету, чтобы налить себе бренди.
— Надеюсь, вы пришли сюда, чтобы еще больше поднять мне настроение. — Эштон уселся на мягкую кушетку рядом с Корнеллом. — Полагаю, у вас для меня есть новости. Не могу поверить, что вы собрались здесь лишь для того, чтобы полюбоваться моей необычайной красотой.
Друзья засмеялись, после чего Корнелл сказал:
— Что ж, кое-что из того, что мы хотим тебе сообщить, действительно заставит тебя улыбнуться, но я не уверен, что все новости одинаково приятны. Нотариус леди Пенелопы, мистер Хорас Эрншоу, определенно был подкуплен.
— Либо его шантажировали, — добавил Виктор. — Мы пока что точно не знаем, какое из этих двух предположений соответствует действительности.
— А может, его и подкупили, и шантажировали? — пробормотал Уитни. — Сначала этого прохвоста подкупили, а потом шантажировали.
— Как шантажировали? Чем именно? — спросил Эштон.
— Не знаю, на какой вопрос отвечать в первую очередь, — пробурчал Корнелл. — Мы следили за этим субъектом два дня и две ночи. Так вот, мистер Эрншоу, как выяснилось, либо не настолько благоразумен, чтобы скрывать свои пороки, либо так долго грешит, что уже утратил бдительность. Во-первых, он азартный игрок, но, увы, невезучий. Он задолжал очень крупную сумму. Но мне кажется, что главная беда не в этом. Дело в том, что он почти каждую ночь ходит в Доббин-Хаус.
