— Да, я знаю. А что теперь?..
— Боль уже прошла?
— Да, сейчас я чувствую себя… чудесно наполненной.
Эштон снова поцеловал ее и начал медленно двигаться. Но Пенелопа почти тотчас же уловила ритм его движений и застонала так сладострастно, что он, не удержавшись, стал двигаться все быстрее и быстрее. А она с громкими стонами раз за разом устремлялась ему навстречу. Когда же наслаждение достигло предела, он содрогнулся всем телом и тут же понял, что никогда еще не испытывал ничего подобного.
Пенелопа еще только возвращалась на землю после восхитительного полета к вершинам блаженства, а Эштон уже выбирался из постели. Увидев, что он не стал тут же одеваться, она вздохнула с облегчением. А он принес влажное полотенце, вытер ее и себя, затем снова улегся с ней рядом. Она крепко прижалась к нему, и он прошептал.
— Пенелопа, я собираюсь освободиться от Клариссы и…
Она приложила палец к его губам:
— Не надо никаких обещаний, Эштон. Не давай мне никаких надежд. Что будет, то и будет. Давай наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.
— Дорогая, но ты же знаешь, что я стараюсь вырваться из их ловушки. И я для этого уже кое-что делаю.
— Да, знаю. И молюсь, чтобы у тебя все получилось. Просто сейчас еще рано говорить о будущем. Слишком много сложностей.
— Да, конечно. — Он тихо вздохнул. — Именно поэтому мне не следовало даже пытаться тебя целовать.
Она едва заметно улыбнулась:
— Отчего же? Мне очень нравятся твои поцелуи.
Эштон знал, что Пенелопа не так легкомысленна, как пытается это представить, но он засмеялся и поцеловал ее. Она была права. Прежде чем говорить о будущем, им предстояло распутать множество узлов. Вновь начав ее ласкать, Эштон твердо решил, что непременно освободится как от долгов, так и от Клариссы. И тогда Пенелопа уже не станет возражать, если он опять заведет разговор о будущем. Теперь уже он не мыслил себе будущего без Пенелопы Уэрлок.
— Когда вы с Радмуром поженитесь?
«Спокойно», — сказала себе Пенелопа, продолжая шить. Но про себя она отругала Артемиса за его вопрос, заданный с грубой прямотой. Заканчивая аккуратный ряд стежков на детской рубашке, Пенелопа обдумывала ответ. Наконец, подняв глаза от рукоделия, она внимательно посмотрела на юношу, однако и на сей раз промолчала.
Казалось бы, Эштон сделал все возможное, чтобы выскользнуть из дома незамеченным, причем ушел он еще до рассвета. Но Пенелопа знала, что его усилия были напрасными — ведь в доме, где жили Уэрлоки и Боны, нельзя что-либо сохранить в тайне. Пенелопа хотела ему об этом сказать, хотела, чтобы он вернулся в постель, где они могли бы и дальше лежать в обнимку, но почему-то промолчала. А он поцеловал ее и ушел.
