Наконец она заставила себя поднять глаза и посмотреть в лицо лорду Радмуру. Густые золотистые волосы падали ему на плечи, а одна, более короткая, прядь ниспадала на высокий лоб. У него был правильной формы прямой нос, безупречный овал лица и волевой подбородок. А немного полноватые чувственные губы… Пенелопе казалось, что она никогда бы не устала целовать эти губы. Все в этом мужчине было совершенством, но более всего завораживали его глаза, напоминавшие туман над пустошью, — голубовато-серый, он иногда светлел до серебристого или же темнел до почти черного цвета грозовых туч. Густые темные ресницы с отблесками золотистого служили прекрасным украшением этих чудесных глаз, а плавные изгибы бровей делали его лицо необыкновенно выразительным.
Размышления Пенелопы о красоте лорда Радмура были внезапно прерваны — он вдруг забрался на кровать и, опустившись на колени между ее ног, принялся поглаживать ее бедра своими длинными изящными пальцами. И в тот же миг Пенелопа ощутила острейшее вожделение. Она знала, что виной всему — зелье миссис Крэтчитт, но все же подозревала, что действие наркотика усиливало те чувства, которые уже пробудил в ней этот мужчина. Отрава, которой напоила Пенелопу мадам, также разрушила и все преграды, и в сознание потоками хлынули чувства и мысли других — тех духов, что окружали ее в этом доме.
Тетя Олимпия часто ей говорила: люди, в жилах которых течет кровь Уэрлоков, всегда отличались страстностью. И сейчас, обнаружив, что тетя оказалась права, Пенелопа не очень-то обрадовалась. Не обрадовалась уже хотя бы потому, что внезапно обнаружила: то, что вот-вот могло произойти, не столько пугало ее, сколько интриговало, и, следовательно, она полностью утратила контроль над своими чувствами.
— У тебя такие красивые ноги… — бормотал Эштон, поглаживая ее бедра.
— Они слишком тонкие, — ответила Пенелопа и мысленно добавила: «Похоже, я сказала очевидную глупость».
Эштон же улыбнулся и продолжал:
— Да, очень красивые. И сильные к тому же. — Он вдруг принялся покрывать поцелуями ее ноги, потом прошептал: — Мне кажется, ты слишком хороша для такой жизни. И еще мне кажется, что ты здесь недавно.
Она тихонько вздохнула.
— Да, совсем недавно.
Эштон грустно улыбнулся: слишком многие девушки продают свое тело только для того, чтобы выжить. Он уже собрался спросить, когда именно она стала заниматься этим ремеслом, но тут, не удержавшись, прижался к ней всем телом и тотчас же забыл о своем вопросе.
