Грейсон повернулся, чтобы посмотреть в лицо Иглтону.
— Вы нас недооцениваете, сэр. Работорговля аморальна и предосудительна, и нет ничего такого, чем вы можете разубедить Кристофера.
Улыбка Иглтона погасла.
— В таком случае вам остается надеяться, чтобы ваш слишком ретивый младший брат сохранил силу духа, милорд. Набирает силу движение, которое намерено опрокинуть мистера Уилберфорса и его сторонников, которое думает о том, что выгодно для Британии, а не для нескольких религиозных фанатиков. — И с этими словами Иглтон удалился.
Выходя на улицу, Грейсон думал об Иглтоне и о расколе избирателей, которые выступают за и против аболиционизма. Он стоял на дорожке под фонарем, похлопывая перчатками о пальто в ожидании своей кареты.
Грейсон вздрогнул от легкого покашливания. Он посмотрел направо.
Черт возьми! Кажется, он сегодня не избавится от этой куртизанки.
Она подошла ближе. Капюшон обрамлял ее лицо, отчего глаза казались еще зеленее.
— Вы уезжаете? Второе отделение концерта еще не началось, — сказала она. — Возможно, оно понравится вам больше, чем первое.
— Сомневаюсь в этом.
Она поначалу ничего не сказала, но затем призналась:
— Я обожаю музыку. Она так возвышает.
Ее глаза, как заметил Грейсон, заблистали в морозном ночном воздухе еще ярче.
Она подняла голову, слегка нахмурилась:
— Простите, ваша светлость, но вам не нужно беспокоиться из-за меня. Я не собираюсь ставить вас в неловкое положение.
Грейсон вздохнул.
— Вы не можете поставить меня в неловкое положение, мадам. Я даже считаю такое предположение оскорбительным.
Глаза у мисс Бержерон округлились.
— Прошу прощения. Я просто имела в виду…
— Я знаю, что вы имели в виду, мисс Бержерон. Вы ожидали, что я буду рад этому вторжению в мою жизнь, а если не буду, то вы попытаетесь унизить меня.
— Нет! Приношу извинения, если вы подумали так. Я имела в виду только… только…
— Только что?
— Только желание познакомиться, — сказала она.
— Позвольте мне освободить вас от этого желания, мисс Бержерон. Вы и я не сможем быть друзьями.
В ее бледно-зеленых глазах что-то блеснуло.
— Да, не сможем, потому что я не смогла бы подружиться с таким нелюбезным и не по-джентльменски грубым человеком, как вы.
Это определенно ошеломило его.
— Пардон?
— Я уже в первую нашу встречу объяснила вам, что я тоже не рада тому, что происходит, ваша светлость, но не в моей власти исключить себя из этой ситуации. Я пыталась быть любезной с вами, а вы… вы при каждом удобном случае демонстрировали свое презрение ко мне.
