— Мне хватило оглавления.
— Значит, вы хотя бы ее открыли, — вздохнула Рива. — Никто из остальных «Анонимных воздыхателей» даже на это не сподобился за последние десять лет.
— К вашему сведению, я очень много читаю, — возмутился я.
— Я и не знала, что о стеклопакетах пишут так много книг. — Рива была очень неглупой вдовой.
— А вы, оказывается, умеете язвить...
— Такое бывает, когда узнаешь, во что мужчины превратили наш мир, — сказала она.
Выбора у меня не оставалось — я прочел эту книгу.
О, это была та еще книжица! Я одолел ее за полторы недели, и чем больше я читал, тем сильнее мне казалось, что под одеждой у меня колючая власяница.
Как-то ко мне в офис зашел Герб Уайт. Он заметил, что я читаю.
— Просвещаешься? — спросил он.
— Может быть, но уж точно не благодаря этой гадости. Сам-то читал?
— Да уж, имел удовольствие. Ты на чем сейчас остановился?
— Я только что пролистал худшие пять миллионов лет, какие только можно представить. И отдельные мужчины наконец заметили, что жизнь у женщин не самая приятная.
— Теодор Паркер?
— Ага.
Паркер был проповедником в Бостоне во время Гражданской войны.
— Напомни, — попросил Герб.
Я прочел вслух:
— «Возможности женщины не ограничиваются домашним трудом. Заставлять половину человечества тратить свою энергию на обязанности домохозяйки, жены и матери — чудовищно расточительная потеря самого драгоценного материала, который только создавал Господь».
Пока я цитировал преподобного, Герб закрыл глаза. Не открывая их, он произнес:
— Ты представляешь, каким ударом были для меня эти слова — при моей-то жене?
— Мы все уже поняли, что тебя чем-то стукнуло. Но никто пока не догадался, чем конкретно.
— Эта книга валялась у нас дома несколько недель, — начал он. — Ее читала Шейла, я поначалу не обращал внимания. Как-то вечером мы смотрели «Второй канал». Это бостонский научно-популярный телеканал, если ты не в курсе. Там в передаче два каких-то профессора спорили о разных теориях происхождения Солнечной системы. И тут, ни с того ни с сего, Шейла вдруг разрыдалась, сказала, что ее мозги превратились в жижу, и что она уже ничего не знает и не понимает.
Герб открыл глаза.
— Что я мог ей сказать? Как успокоить? Она пошла спать. На столе лежала эта книга. Я открыл ее и попал на ту самую цитату, которую ты сейчас мне прочел.
— Герб, — сказал я. — Это, конечно, не мое дело, но...
— Это твое дело, — перебил он. — Ты же у нас президент «АВ»?
— Не думаю, что существует такая организация.
