- Если я и впрямь вздумаю продавать тут лошадей, - заметил Кеннет пессимистично, - меня прирежут в первую же неделю. Чтобы бизнес не губил.
И следующие полчаса он рассказывал Аранте, как лошадям чистят зубы мелом, чтобы казались моложе, надувают их кузнечными мехами, чтобы казались упитаннее, и поят пивом, чтобы глядели веселее. Аранта смеялась от души, особенно когда возлюбленный присовокупил, что Грандиоза, поди, всеми этими уловками омоложения уже овладела.
Легка на помине, девушка явилась в гостиницу принаряженная. Стриженую головку прикрыл полотняный чепчик с полоской кружева по краю, синее платье оттенила белоснежная шемизетка (в подворотне, что ли, переодевалась?) с пряжкой-заколкой на груди, на кисти руки болталась новенькая, вышитая бисером сумочка. Все дешевенькое, потому что Анелька, вероятно, поставлена была перед выбором: купить одну вещичку подороже, или несколько, но из разряда "девкина радость". От нее пахло молоком, конфетами и душистой кельнской водой. Видимо, доставила себе все возможные удовольствия. И там, в сумочке, наверняка притаилась баночка с помадой. В любом случае настроение у нее явно улучшилось, и глазки так и блестели. Аранта даже ощутила нечто вроде укола совести: ведь у Грандиозы, единственной из них, не было до сих пор ничего своего. Давно следовало поощрить ее какой-нибудь собственностью.
Заблестели глаза и у прочих членов экспедиции, когда выяснилось, насколько Анелька была для них небесполезна. Пока Кеннет топтался посередь лошадиного рынка, она прошлась по белошвейкам и галантерейным лавкам - "слава Заступнице, наконец большой город!", приобретя товара на бону, информации принесла на пригоршню королевских рад.
Здесь, оказывается, помнили и короля Гайберна Брогау, и всех его сыновей, а одна мистрис даже утверждала, что шила сорочки к свадьбе его дочери. В чем Анелька не слишком и усомнилась: местное полотно ценилось выше того, что ткали в средней полосе. В том и была разница меж почтенными горожанами и их женами, что первые предпочитали вести беседу в пределах своего коммерческого интереса, а вторые готовы были поделиться сведениями решительно обо всем. Тем более сейчас, когда птенцы их скалистого гнезда так резко вздорожали в цене.
- А что, - кокетливо расспрашивала Анелька куафершу, вымывшую ей голову и теперь завивавшую отросшие кудельки в колечки, - у нового короля молодые братья все неженаты?
- Да младший-то после Башни, говорят, в уме повернулся, - отвечала та. - Шепотом говорят, да правильно: чем тише - тем верней. Ежели король задумает его женить, так на деньги да на честь кто-нибудь да клюнет. Хоть и грех это - давать женщине такого мужа. Еще и подберут какую безответную. Ну да, помнится, он тихий был. Не блажной. Ну а у среднего брата - дела церковные...
