— Кто кого предал? — в который раз спросил Лорето и испугался хриплого звучания своего голоса, в котором не осталось ничего от былой мягкости.
На миг утомленный от долгой ходьбы эльфийский князь потерял бдительность. Одна из его ног зацепилась за корень, и Лорето упал. Он растянулся во весь рост и ударился подбородком о камень, выступавший из лесного грунта. Коснувшись лица рукой, Лорето посмотрел на кончики пальцев и обнаружил, что они в крови. Кровь напомнила ему о собственной смерти и о том, что он никогда больше не увидит Дальние Берега и не сможет провести там жизнь в вечной гармонии и радости — хотя именно этого он жаждал сильнее всего.
Настолько сильно, что готов был пожертвовать ради этого всем остальным. Даже своей любовью к Аланне, верховной жрице Шакары. Однако судьба распорядилась иначе…
— Незадолго до твоего отплытия к Дальним Берегам, — снова услышал он голос Улиана в своих воспоминаниях, — Высокий Совет эльфов дал тебе поручение — поручение, которое ты торжественно поклялся выполнить, Лорето. Ты должен был защитить запретный город Тиргас Лан от незваных гостей, ибо Аланна, священнослужительница Шакары и хранительница тайны Тиргас Лана, была похищена двумя чудовищами, и Мы, Высокий Совет, имели все основания предполагать, что она заключила с ними союз. Оказалось, однако же, что все гораздо хуже: была сплетена интрига, цели и последствия которой имели размеры поистине апокалиптические. Темный Эльф вернулся, и полчища зла вторглись в древний эльфийский город Тиргас Лан. Но вместо того, чтобы храбро сразиться с врагом и отвоевать Тиргас Лан, ты приказал своей армии отступить и трусливо бежал.
— Это неправда, — решительно возразил Лорето. — Клянусь честью, я приказал воинам сражаться с орками и другими темными силами.
— Но тогда, когда исход битвы был уже предрешен и ты собирался присвоить себе эльфийскую корону. Ты противоправно пытался завладеть ею, после того как пророчество Фаравина уже свершилось.
— Да, но его исполнил человек! — громко воскликнул Лорето, не обращая внимания на тот факт, что Улиан уже не мог его слышать и только деревья были свидетелями его защитительной речи. — Я не хотел верить, что предсказание Фаравина касается… человека, к тому же ничтожного охотника за головами, который зарабатывал себе на жизнь тем, что снимал скальпы с других существ, в то время как я, Лорето, украшение рода эльфийского, должен был остаться ни с чем! Этого не могло, этого не должно было случиться! И этого не
