Лейла вышла на улицу и огляделась. Дальше по улице располагались аптека, газетный киоск, еще дальше галантерейная лавка, заодно являвшаяся и почтой. Нельзя было заставлять Керни Холдстока долго ждать, и Лейла, быстро решившись, зашла в аптеку и через прилавок, уставленный шампунями, спросила, как связаться с Филби.
— Они живут здесь рядом, но никто не открывает, а соседи ничем не могут помочь.
Это был весьма косвенный способ добычи информации, но аптекарша не походила на человека, готового выложить все в ответ на вопрос в лоб.
Женщина ответила тотчас же:
— Их сейчас нет, и уже несколько недель. Они часто уезжали, никого не предупредив. Просто просили не приносить молоко и газеты.
— А вы с ними хорошо знакомы? — спросила Лейла. — Мне хотелось бы узнать про их девочку, которая учится в интернате.
Женщина удивилась:
— Какую девочку?
Из аптеки тоже пришлось уйти ни с чем. В следующих магазинах все повторилось. В булочной, на почте, в газетном киоске ей отвечали, что знают Филби только в лицо, но остальное словно было прикрыто занавесом. Кто-то слышал, что Джефри увлекался скалолазанием, что находили немного странным, но объясняли этим его необщительность. Но решительно никто не знал ничего о маленькой девочке и не волновался по поводу того, вернутся Филби или нет.
Но на почте все обернулось несколько иначе. Заведующая сначала показалась очень словоохотливой, но, когда Лейла, купив марок и конверт, начала свои расспросы, сразу подобралась и ответила, поджимая губы:
— Если интересуетесь ими — ступайте лучше в полицию.
Лейла вышла и огляделась. Насчет полиции неплохая идея, кстати, но тут она вспомнила, что социальный работник пойдет тем же путем. Она с запозданием спохватилась, что слишком увлеклась расспросами — а Керни Холдсток, возможно, в этот момент уже теряет терпение.
Лейла вспомнила, что забыла купленный конверт на прилавке, и решила забежать назад, но, услышав, как заведующая разговаривает с другим покупателем, вошедшим, видимо, следом за ней, застыла за стендом с открытками.
Женщина говорила:
— Я и не подумала с ней откровенничать. Может, она и правда сиделка, но с чего мне рассказывать ей про странности чужого семейства? А странности есть — почему, например, ребенка навещала в интернате только жена, и никогда он? И почему этот ребенок никогда не появлялся здесь? Интересно, правда? По-моему, они поехали отдыхать сейчас, просто чтобы попытаться спасти свой брак. Попомните мое слово. Все знают, что они постоянно ссорятся. И кстати, очень странно то, что они до сих пор не возвращаются.
