Было очень приятно сменить униформу на новое платье, светло-коричневое, с вытканным орнаментом — расходящиеся из одной точки четыре листика, черные и бежевые. Она причесывала волосы до тех пор, пока они не заблестели, а кончики не завились наружу.
— Не хочешь подкраситься? — предложила Опал, не отрываясь от зеркала, но Лейла покачала головой. Сама Опал сделала полный макияж, который выигрышно подчеркнул ее внешность, но Лейла больше нравилась себе без косметики. Опал недавно сделала короткую стрижку с пышной челкой и сейчас, без форменной шапочки, выглядела совсем по-другому. — Пойдем, все уже ждут внизу, — поторапливала она подругу.
Нелли Фрит выглядела тоже очень непривычно в розовом пальто с капюшоном и с зелеными тенями над печальными собачьими глазами. Абни в суперкоротком мини, кажется, чувствовала себя неловко. Их знакомые, веселые студенты-медики, острили не переставая и веселили всю компанию. Они лихо промчались по улицам на «лендровере», но в кинотеатре несколько угомонились.
Оказавшись за стенами больницы, Лейла вздохнула свободнее и приготовилась насладиться фильмом.
В перерыве к ним присоединился брат Нелли, принес пакетики с хрустящими чипсами, пахнущими уксусом. Йен Фрит работал в патоморфологической лаборатории в Инглвике, и разговор неизбежно перешел на недавний пожар. Когда свет погас, разговор прервался, но возобновился снова, когда после кино все зашли в кафетерий по соседству с кинотеатром выпить кофе с бутербродами.
— Этот Марчмонт, — рассказывал Йен, — собирался домой на выходные, но поссорился со своей девушкой. Девушку эту нашла ему мать и мечтала, чтобы у них что-то получилось, а он избегал приезжать домой, чтобы не встречаться с ней лишний раз. И вот что случилось! Он сильно пострадал?
Нелли ответила, что нельзя не пострадать, если лезешь в самый в огонь. Абни заметила, что руки-то ему следовало поберечь, раз они для него так ценны. Студенты возразили, что когда бросаешься в объятую огнем комнату кого-то спасать, то не думаешь, какую часть тела жальче всего. Все шумно заспорили, но тут Лейла снова задала вопрос:
— Что за картины он писал?
— А ты какие-нибудь видела?
— Я слышала, что в Инглвике была его выставка, но не успела там побывать, — призналась Лейла.
— По правде говоря, он здорово пишет. Мой шеф заказал ему портрет младшей дочери, но теперь он, как видно, останется незаконченным. Как я понимаю, руки у него совсем не работают?
— Совсем, — подтвердила Лейла.
