Под его ногами хрустели разбитые кассеты CD, чавкали мокрые цветы, выскользнувшие из разбитой вазы.
— Кто учинил все это? Неужели им в голову не пришло, что это могут быть чьи-то воспоминания?
Он печально поднес мне Берта и сказал:
— Помнишь того смешного беззубого парнишку, который его сделал?
Я не в силах была что-либо ответить. Просто тупо кивнула, стараясь не разреветься. Не доверяла собственному голосу.
Он осторожно поставил Берта и изумленно покачал головой:
— Как можно быть таким жестоким? Все это полная бессмыслица.
Мы оглядывались по сторонам: раздавленные рамки для фото, вспоротые подушки, дверцы шкафа повисли на сорванных петлях, содержимое полок сброшено на ковер. Мы шли из комнаты в комнату, и каждый раз Пит судорожно хватал ртом воздух. По плиточному полу ванной раскатились флаконы, вокруг них пенились лужи из шампуня, стены и зеркало были заляпаны кремом от загара, на душевой смеситель намотана туалетная бумага. В спальне одежда свалена на кровать, ящики поставлены на пол, книги и журналы валяются как попало, картины на стенах висят под диким углом.
— Неужели тот, кто это устроил, не подумал, как будет больно хозяевам? — недоумевал Пит.
И тут я расплакалась — не удержалась. Меня сотрясали рыдания, слезы неудержимо текли по щекам.
— Да ладно, перестань! — взмолился Пит. Он бросился ко мне, крепко прижал к себе. — Это всего лишь вещи. Главное, никто из нас не пострадал.
Его слова вызвали у меня новый приступ рыданий. Он держал меня в объятиях, утешал и укачивал, как ребенка, пока я не успокоилась.
Теперь я смотрела на него, лежащего на другой стороне постели, и мое сердце болезненно сжималось при воспоминании о тех минутах. Нас разделяло пространство кровати, Пит перетянул к себе почти все одеяло. Я задрожала и подвинулась к нему. Он сморщился во сне, когда я прикоснулась к его ноге холодными ступнями, но не протестовал. Я прижалась к нему в поисках тепла. Мы полежали так минуту-другую, затем он шевельнулся и перевернулся. Я тоже повернулась — спиной к нему, но он, как обычно, придвинулся и притянул меня к себе. Счастливо вздохнул и погрузился в глубокий сон.
С тех пор как мы стали жить вместе, он всегда любил засыпать вот так — в обнимку. Это вошло в привычку, и я его не отталкиваю.
Впервые оказавшись с ним в одной кровати, я инстинктивно откатилась, когда он выключил свет. Так у меня бывало с другими мужчинами. Пит снова включил свет и изумленно спросил:
— Что ты делаешь?
