Заглянул в траншею, ведущую к входному люку. «А что, если… что если он забрался в ракету…»
Нагибаясь, пробрался к люку. Нажал кнопку. Еще и еще. Люк не поддавался: он был задраен изнутри!
Николай заскрежетал зубами в бессильной ярости, бил лопатой по обшивке — все было напрасно.
«А может быть, его там нет? — мелькнули мысль. — Может, просто замок испортился?» Николай кинулся к иллюминатору, чтобы заглянуть внутрь. Иллюминатор был невысоко, Загорский добрался до него без труда. Припал стеклами шлема к толстому прозрачному «глазу» ракеты… То, что он увидел, обдало его жаром и холодом… По каюте шарил Дик. Очевидно, разыскивал схемы управления аппаратурой. Скафандр он уже снял, Увидя Загорского, неистово захохотал, разинув рот до ушей, Николай отпрянул от иллюминатора. Хищник в ракете, бездушный, бессердечный хищник! Что же делать?
«ЖИЗНЬ УСКОРЯЕТ НАШИ ПЛАНЫ!»
Ольга шла быстро, но ей казалось, что она топчется на месте. Скорее бы добраться до «лаборатории» отца. Но что это? Кончились стрелки, а лаборатории нет! Ольга заглянула в один зал, в другой… Нет, не то. Снова вернулась к последней стрелке, и, наконец, догадалась: отец «заперся»! И как она сразу не заметила! Позвала — никакого ответа. Постучала топориком — тишина!
Что случилось? Девушка не на шутку встревожилась, налегла плечом, но каменная «дверь» не поддавалась. Прошло минут, примерно пять. Наконец, Милько отодвинул плиту.
— Морока с этой дверью, — пробормотал он, — бешеное давление — несколько тонн!
— Какое давление? — удивилась Ольга.
— Да ведь мы здесь уже создали атмосферу — наполнили комнату воздухом. Даже скафандры было поснимали.
— А чтобы тебя впустить, пришлось загнать воздух в баллоны, — добавил Иван Макарович, — иначе б не смогли открыть.
— Отец! — воскликнула Ольга. — Вы… вы… добыли кислород?
— Да, девочка, да! — Тут целые залежи кислорода. И азота!
— А я… вот смотрите — кажется, нашла воду!
— Что ты говоришь!
— Там ее много… десятки тонн… — взволнованно заговорила Ольга. Но не во что было набрать, так я намочила сумку…
Иван Макарович посмотрел на сумку, она была покрыта ледяной коркой. Не веря глазам своим, он отламывал кусочки льда и, наконец, воскликнул:
— Да, это вода. Вода на Луне! Вы видите, Михаил?
Михаил тоже отломал льдинку.
— Да, вода…
— Где она? Веди меня! — горячился профессор. — Вы, Милько, оставайтесь здесь, у аппаратуры… Пошли!
Когда они вошли в храм, вода в чаше уже замерзла, Под бледным светом фонаря искрилась громадная, округлая глыба льда.
