За действиями наших танков с десантниками я наблюдал особенно внимательно. Вот пять тяжелых машин, сделав крутой разворот, ринулись на огневые позиции артиллерии противника в районе Драгуновки[64]. С ходу завязался бой. Десантники посыпались с танков, растянулись цепью, залегли.
Танки остановились. Почти одновременно грянули их пушки. Залп повторился второй и третий раз. Снова машины на предельной скорости двинулись на огневые позиции врага.
Десантная рота неотрывно следовала за танками. Отдельные бойцы падали, ползли, поднимались. Другие лежали неподвижно. Однако атака продолжалась. Командирский танк первым ворвался на позицию вражеской батареи.
Со стороны гитлеровцев выстрелы слышались все реже. Наконец они совсем притихли. Значит, батарея противника подавлена. Теперь танки с десантом должны двинуться к северу, в тыл высоты.
Несколько позже Малышев рассказал подробности этой атаки. После нашей артиллерийской подготовки и бомбового удара у гитлеровцев на этом участке обороны оставалось четыре орудия. Танки, ведя огонь прямой наводкой, заставили батарею противника замолчать. Ворвавшись на батарею, десантники уничтожили расчеты и захватили орудия исправными.
Воспользовавшись успехом танкистов, командир стрелковой роты 42-го гвардейского стрелкового полка Болотов принял правильное решение: поднял роту в атаку на село Драгуновка в тот момент, когда фашисты начали откатываться. Ведя на бегу огонь из стрелкового оружия, рота ворвалась в село, уничтожила прислугу двух минометов и одной пушки, до взвода пехоты врага.
Наступление дивизии развивалось по строго разработанному плану. Однако законы войны таковы, что успех не приходит без огорчений. Подчас малый недосмотр, неточная договоренность между взаимодействующими подразделениями может привести к ненужным, просто-таки досадным потерям.
Когда наши саперы проделали проходы в минном поле противника и обозначили их клочьями развернутой марли, — для танкистов эти обозначения оказались недостаточно заметными. Они не нашли проходов и двинулись прямо по минному полю. Четыре машины подорвались на минах, три из них сгорели. Остальные танки проскочили и атаковали огневые точки противника.
В масштабах всего сражения на подступах к Харькову это был лишь эпизод, однако его следовало запомнить и сделать выводы.
Противник упорно сопротивлялся на всем протяжении фронта. Позже пленные офицеры говорили, что они не допускали и мысли, что мы сможем прорвать их оборону. Их огневые точки, подавленные нашей артиллерией, оживали и продолжали вести огонь по нашей наступающей пехоте.
