Вьетнамский кошмар: моментальные снимки | страница 32



Друзья по пехотной школе один за другим получали назначения и разъезжались по боевым частям. Они так быстро исчезали из батальона, что подчас мы не успевали попрощаться и пожелать друг другу удачи.

На восьмые сутки мы получили своё: Сейлор, Сиверс и Карловски отправлялись в 3-ю бригаду 4-ой дивизии; Саттлер и я получили приказ, которого боялись больше всего, — в 1-ую аэромобильную дивизию.

— Кончится война — увидимся, Брекк, — помахал рукой Сейлор. — Теперь буду раздавать тычки и сквернословить.

— Через год на «Птице свободы» вернёмся в Штаты, — кричал Сиверс, — и опять остановимся в «Мэнкс Хотел» в Сан-Франциско! Оттянемся!

— Конечно… до встречи, ребята, — отвечал я.

— Хочу попасть в рай, — ворчал Сейлор, жуя фильтр сигареты с видом суперсолдата. — В аду я уже был!

В тот же день нас с Саттлером и ещё несколько человек, назначенных в дивизию, запихали в грузовик со всеми пожитками и отправили из Лонг Биня в аэропорт Бьен Хоа.

Там посадили на борт коричнево-зелёного транспортного самолёта С-130, летевшего в Ан Кхе.

Глава 4

«Двадцать подмигивающих анусов»

«Война — политиков игра, восторг святош,
Крючки законников, убийц наёмных жала…»
— Перси Биш Шелли, английский поэт

Армия — это ритуал достижения совершеннолетия по-американски, часть национального мужского опыта взросления. Или была таковой…

27 мая 1966 года ровно в 07.00 утра мы с парнями из чикагских предместий собрались у местного призывного пункта в Де-Плейне. Этот день мы не забудем никогда, потому что он некоторым образом ознаменовал конец детства, нашей невинной и привычной жизни.

И он был началом чего-то неведомого — жизни взрослой …

Нам, призывникам, уготовано было застрять в армии на два года. Не ахти какая перспектива, но мы приняли её — с разной степенью гордости — как патриотическую обязанность, как цену американское гражданства.

Отбирали нас по простейшим критериям: пол, возраст и подходящий пульс.

Мы знали о Вьетнаме и о том, что могли туда попасть, но не задумывались об этом. Знали только, что каким-то образом там была замешана свобода, что шла гражданская война, полученная президентом Джонсоном в наследство от администрации Кеннеди, и что правительство США взяло на себя обязательства бороться с коммунизмом в Юго-Восточной Азии, чтоб у того не росли головы как у гидры и чтобы его не занесло на берега Малибу дохлой корабельной крысой, заражённой бубонной чумой.

Будто Америка только тем и занималась. Повестки поступали, вскрывались, и тысячи лучших парней страны в реактивных самолётах «Бранифф-707» каждую неделю стройными рядами отправлялись на войну.