— Там у меня есть протекция, — говорил Передонов, — а только вот здесь директор пакостит, да и другие тоже. Всякую ерунду распускают. Так уж, в случае каких справок об мне, я вот вас предупреждаю, что это все вздор обо мне говорят. Вы этим господам не верьте.
Кириллов отвечал поспешно и бойко:
— Мне, Ардальон Борисыч, нет времени особенно углубляться в городские отношения и слухи, я по горло завален делом. Если бы жена не помогала, то я не знаю, как бы справился. Я нигде не бываю, никого не вижу, ничего не слышу. Но я вполне уверен, что все это, что о вас говорят, — я ничего не слышал, поверьте чести, — все это вздор, вполне верю. Но это место не от одного меня зависит.
— Вас могут спросить, — сказал Передонов.
Кириллов посмотрел на него с удивлением и сказал:
— Еще бы не спросили, конечно, спросят. Но дело в том, что мы имеем в виду…
В это время на пороге показалась госпожа Кириллова и сказала:
— Иван Степаныч, на минутку.
Муж вышел к ней. Она озабоченно зашептала:
— Я думаю, что этому субъекту лучше не говорить, что мы имеем в виду Красильникова. Этот субъект мне подозрителен, — он что-нибудь нагадит Красильникову.
— Ты думаешь? — проворно прошептал Кириллов. — Да, да, пожалуй. Так неприятно.
Он схватился за голову. Жена посмотрела на него с деловитым сочувствием и сказала:
— Лучше совсем ничего ему об этом не говорить, как будто и места нет.
— Да, да, ты права, — шептал Кириллов. — Но я побегу. Неловко.
Он побежал в кабинет, и там стал усиленно шаркать и сыпать любезные слова Передонову.
— Так уж вы, если что… — начал Передонов.
— Будьте спокойны, будьте спокойны, буду иметь в виду, — быстро говорил Кириллов. — Мы это еще не вполне решили, этот вопрос.
Передонов не понимал, о каком вопросе говорит Кириллов, и чувствовал тоску и страх. А Кириллов говорил:
— Мы составляем школьную сеть. Из Петербурга выписали специалиста. Целое лето работали. Девятьсот рублей это нам обошлось. Удивительно тщательная работа: подсчитаны все расстояния, намечены все школьные пункты.
И Кириллов долго и подробно рассказывал о школьной сети, то есть о разделении уезда на такие мелкие участки, со школою в каждом, чтобы из каждого селения школа была недалеко. Передонов ничего не понимал и запутывался тугими мыслями в словесных петлях сети, которую бойко и ловко плел перед ним Кириллов.
Наконец ои распрощался и ушел, безнадежно тоскуя. В этом доме, — думал он, — его не захотели ни понять, ни даже выслушать. Хозяин молол что-то непонятное. Трепетов почему-то фыркал, хозяйка приходила, не любезничала и уходила, — странные люди живут в этом доме, — думал Передонов, — Потерянный день!
