— Вы смутьянить пришли! — закричал он. — Шалит Антоша? Вы врете, ничего он не шалит. Если бы он шалил, я бы без вас это знал, а с вами я говорить не хочу. Вы по городу ходите, дураков обманываете, мальчишек стегаете, диплом получить хотите на стегательных дел мастера. А здесь не на такого напали. Милостивый государь, прошу вас удалиться!
Говоря это, он подскакивал к Передонову и оттеснял его в угол. Передонов испугался и рад был убежать, да Гудаевский в пылу раздражения не заметил, что загородил выход. Антоша схватил отца сзади за фалды сюртука и тянул его к себе. Отец сердито цыкнул на него и лягнулся. Антоша проворно отскочил в сторону, но не выпустил отцова сюртука.
— Цыц! — крикнул Гудаевский. — Антоша, не забывайся.
— Папочка, — закричал Антоша, продолжая тянуть отца назад, — ты мешаешь Ардальону Борисычу пройти.
Гудаевский быстро отскочил назад, — Антоша едва успел увернуться.
— Извините, — сказал Гудаевский и показал на дверь, — выход здесь, а задерживать не смею.
Передонов поспешно пошел из гостиной. Гудаевский сложил ему из своих длинных пальцев длинный нос, а потом поддал в воздухе коленом, словно выталкивая гостя. Антоша захихикал. Гудаевский сердито прикрикнул на него.
— Антоша, не забывайся! Смотри, завтра поеду в гимназию, и если это окажется правда, отдам тебя матери на исправление.
— Я не шалил, он врет, — жалобно и пискливо сказал Антоша.
— Антоша, не забывайся! — крикнул отец. — Не врет надо сказать, — ошибается. Только маленькие врут, взрослые изволят ошибаться.
Меж тем Передонов выбрался в полутемную прихожую, отыскал кое-как пальто и стал его надевать. От страха и волнения он не попадал в рукава. Никто не пришел ему помочь. Вдруг откуда-то из боковой двери выбежала Юлия, шелестя развевающимися лентами, и горячо зашептала что-то, махая руками и прыгая на цыпочках. Передонов не сразу ее понял.
— Я так вам благодарна, — наконец расслышал он, — это так благородно с вашей стороны, так благородно, такое участие. Все люди такие равнодушные, а вы вошли в положение бедной матери. Так трудно воспитывать детей, так трудно, вы не можете себе представить. У меня двое, и то голова кругом идет. Мой муж — тиран, он — ужасный, ужасный человек, не правда ли? Вы сами видели.
— Да, — пробормотал Передонов, — ваш муж. как же это он, так нельзя, я забочусь, а он…
— Ах, не говорите, — шептала Юлия, — ужасный человек. Он меня в гроб вгонит и рад будет, и будет развращать моих детей, моего маленького Антошу. Но я — мать, я не дам, я все-таки высеку.
