Он отлично знает, что это такое.
Сознание не шире лезвия клинка. И такое же напряженное и сверкающее.
В полосе этого сильного света мелькают мотыльками хозяева, — но разве они хозяева?
Эти старые и молодые люди, существа с растерянными и переменчивыми лицами?
Эти безвольные фигуры в бешеной игре?
Весь мир здесь — и его хозяин ты. На пять — десять минут?
Ну, даже меньше, лучше все решать быстро, с хирургической четкостью.
Пусть так. Но и этого достаточно.
Еще можно удержаться.
Может быть. Если ты один. И если они застынут.
Нет! Мысль, мелькнувшая в глазах юнца. Или даже запах. Аромат розового масла, как улыбка тебе, гостю, свистящей и вспыхивающей улицы, в клочьях гари. Тошнотворный аромат.
Клинок рассекает ее.
Не понял — кого?
Улыбку.
В кабине трясло. Кабина скрипела, раскаленная за день солнцем и движением. Дорога неслась в лицо: повороты, встречные машины, столбы. Пахло соляркой, это запах операции, колонны, движения сквозь страх и тоску, пыль и коричневые пустыни и сны.
Костелянец закемарил, дернулся, очнулся, дико посмотрел на шофера.
— Э-э, совсем развезло, — пробормотал тот.
Костелянец пошарил по карманам, нашел пачку, вынул сигарету — уронил на пол.
— Чего ты там ищешь?
Костелянец поднял сигарету — она была перепачкана, выбросил в окно, достал другую.
— Слышь, — сказал шофер, покачиваясь вверх-вниз, крутя баранку и поглядывая на него, на дорогу, — здесь не курят.
Костелянец посмотрел на него.
— Ноу смокинг! — воскликнул шофер и оскалился.
— Я в окно покурю, — ответил Костелянец.
— Эй, я же тебе сказал!
Костелянец озадаченно смотрел на шофера.
— Рак легких от этого бывает, не слышал? И в первую очередь у пассивных курильщиков. Я давно уже бросил. Для дальнобойщика это верная смерть. Выхлопы плюс никотин.
— Останови, — попросил Костелянец.
— Не понял?
— Тормози.
Он подал машину к обочине, затормозил, с настороженным любопытством взглянул на пассажира. Костелянец открыл дверцу, тяжело спрыгнул, закурил. «КамАЗ» громче заурчал, заскрипел, дверцу резко потянули на себя. Машина тронулась и покатила дальше.
Костелянец не разозлился. Все правильно.
От сигареты он опьянел еще больше. Он посмотрел вслед уезжающей машине, оглянулся. Далеко в полях садилось солнце. Они были красноваты, поля, засеянные чем-то, и сквозящие рощицы. От дороги струилось тепло. Со всех сторон неслось стрекотанье кузнечиков. Куда я забрался?
Водитель выстрелил окурком, постоял, покачиваясь… Услышал звук приближающейся машины, поднял руку. Мимо. Водитель в темных очках даже не повернулся. Проехала еще одна машина. Следующую пришлось ждать дольше. Но и она не затормозила. Слишком поздно? И странное место: ни жилья, ни указателей, ни остановки. Костелянец раскурил вторую сигарету, но ему стало плохо, и он выплюнул ее, пошел по обочине.
