А после того, как Ёсимити сказал:
— Господин Вступивший на Путь изволил затвориться на горе Фу на ока и сообщил, что он должен опять участвовать в сражении в столице, и, несмотря на то, что он обязательно хотел бы посмотреть, какие обычаи приняты на войне, всего, что там случится, он не увидит, поэтому велел, чтобы княжичи прибыли ему навстречу. Вот я и приехал за вами, — одиннадцатилетний Камэвака, девятилетний Цурувака и семилетний Тэнъо втроём, ни о чём не спрашивая, с радостью уселись в паланкин. А тринадцатилетний Отовака явно засомневался и сказал:
— Его светлость наш батюшка изволил поехать к господину Симоцукэ. Почему это он должен затворяться на горе Фунаока?
Когда же Хадано произнёс:
— Как же он мог говорить вам о таком захолустье?! Скорее заходи! — он отвечал:
— Да и матушка наша ещё не пожаловала из храма Явата. Велите подождать её.
Тогда уже трое младших братьев стали его убеждать:
— Господин наш, старший брат, быстрее пожалуй к нам! Тогда мы тотчас же поспешим к нашему батюшке!
И господин Отовака против своей воли сел и поехал. Было трогательно слышать, когда мальчики по пути торопили носильщиков паланкина: «Медленно! Быстрее!».
Печально, что по шагам баранов к месту их заклания не опознать его. Уже достигнув горы Фунаока, в селении Комацу носильщики паланкина остановились. Трое младших братьев быстро вышли из паланкина наружу и стали озираться по сторонам:
— Где же наш батюшка?!
По густым зарослям, сквозь которые пролегала дорога, господин Отовака всё поняли, выглядывая из паланкина, лишь тайно проливал слёзы.
Хадано-но Дзиро посадил мальчиков на колени, погладил их по головам и, произнёс, плача и плача:
— Действительно, как можно знать всё? Когда господин судья сделался врагом государя, об этом узнал глава ведомства. По его приказанию Масакиё взял меч и вчера на рассвете зарубил его на углу Ситидзё и Сюсяка[495]. Его старшие и младшие братья все, кроме Хатиро Ондзоси, бежали, а пятеро, начиная с Сиро из Левой дворцовой гвардии, были зарублены вчера в местности, густо заросшей высокой травой. Над их мёртвыми телами хлопают крыльями коршуны и вороны. О судьбе вельмож услышал и Ёсимити, который только что лишился их.
Когда он сказал это, мальчики заплакали, завопив в голос:
— Что это, сон или явь?! — и ухватились руками за Ёсимити.
Среди них Отоваси, который был несколько старше остальных, впился пальцами в окошко на боковой стенке паланкина и только тайком проливал слёзы, не подавая голоса.
