А в двадцать восьмой день 1 — й луны 4-го года правления под девизом Хоан[15] в возрасте 21 года государь изволил передать власть старшему сыну, названному императором Сутоку[16], который после своего отречения стал именоваться экс-императором из Сануки[17].
После того как в седьмой день 7-й луны 4-го года правления под девизом Тэйдзи[18] этот мир оставил отец Хорикава, экс-император Сиракава[19] — экс-император Тоба сам соблаговолил управлять делами в Поднебесной. Людей верных он вознаграждал и тем не отступал от прежних образцов правления мудрецов, людей виновных он утихомиривал, в милосердии своём поступая в согласии с основным обетом бодхисаттвы[20]. Страна при этом богатела, и народ был спокойным. Значит, тепло испускал свет милости, изобильной была вся страна. Добродетельные процветали повсеместно, весь народ был спокоен.
Но вот в восемнадцатый день 5-й луны 5-го года правления под девизом Хоэн[21] из августейшего чрева Бифукумон-ин[22] появился принц Коноэ, которого в семнадцатый день 8-й луны того же года изволили провозгласить наследником престола. В седьмой день 12-й луны 1-го года правления под девизом Эйдзи[23] в трёхлетнем возрасте ему угодно было занять государев престол. После этого прежний император стал именоваться Новым экс-императором, а экс-император Тоба — Первым экс-императором.
Из-за всего этого отец и сын — Первый экс-император и Новый — изволили испытывать один к другому взаимное отчуждение. И хотя царствующий государь особых порицаний не вызывал, августейший престол он должен был оставить. Заменил его другой сын Первого экс-императора от любимой принцессы. В десятый день 7-й луны того же года его величество экс-император Тоба, сбрив себе августейшие волосы, принял монашество. От роду ему было 39 лет. Годы его отнюдь не были преклонными, а яшмовая плоть изнурённой, однако государева судьба, движимая благими побуждениями прошлых жизней, обнаружила себя в благих же проявлениях, и он изволил вступить на Путь истинно благой кармы.
Так проходили годы и месяцы, но с весны 2-го года правления под девизом Кюдзю[24] государево самочувствие стало ухудшаться. И хотя в этой связи провозглашались самые разные внутренние и внешние молитвословия[25], признаков улучшения государева здоровья замечено не было. Минула весна, в разгаре было лето, постепенно приближалась поздняя осень, мало-помалу теснее становилось в том месте, где находился государь, но ни в императорских покоях, ни во дворце до высочайшего волеизъявления не доходило. Так наступил пятнадцатый день 8-й луны — день государева смотрения скакунов.
