— Дагги! Сколько лет! О, мисс, пардон-пардон. Дженис, детка, где моя рубашка?
— Отмокает в керосине. Можно, я не буду ее стирать? Да выключи ты свою тарахтелку!!!
Оззи с укором посмотрел на любимую женщину.
— Это же «Мановар», деревня! Семьдесят девятый год, мой любимый…
— Выключи!!!
— Ладно. Сейчас.
Оззи повернулся и скрылся в недрах своей мастерской. Музыка смолкла, и в ушах у Элис немедленно зазвенело. Даг рассмеялся, вытягивая ноги к огню.
— Да, это музыка для сильных духом.
— И слабых слухом! Ты знаешь, я не против рока. Более того, я исключительно за рок. Но «Мановар» с утра до ночи — это чересчур. Даг, по-моему, твоя девушка хочет есть.
— И я хочу. Особенно кофе.
— Принято. Тебе двойной — или мой фирменный?
— Двойной фирменный.
— Не боишься за сердце?
— Не боюсь.
Через несколько минут перед Элис очутилась тарелка, доверху наполненная румяными ломтями жареной оленины и крошечными картофелинами, высокий бокал светлого пива и несколько ломтей восхитительно пахнущего хлеба. Перед Дагом Дженис поставила кружку с чем-то черным и дымящимся — Элис потянула носом и испугалась, что это деготь…
Оззи вернулся, приодетый и умытый. Теперь вид у него был вовсе не такой уж пугающий, скорее экзотический. Оззи напоминал Санта-Клауса, увлекающегося тяжелым роком.
Удивительнее же всего было то, что на румяной и бородатой физиономии великана была написана явная тревога. Он уселся в кресло, небрежно взял бокал с пивом и приветственно покачал им в сторону Дага и Элис.
— Мое почтение! Рад тебя видеть, Дагги. Столько времени прошло…
— Да уж. И это время явно пошло тебе на пользу, Оззи. Выглядишь бодрячком.
— Спасибо Дженис, моей голубке. Она готовит так, что собственный язык можно сож… слопать и не заметить. Дружище Даг, я страшно рад тебя видеть, твою девушку тоже, но… Время ночное, как это вы добрались?
— Мы только что с поезда.
— Отстали? Или сошли сознательно?
— Понимаешь, Оззи, я вдруг ощутил прямо-таки невероятно сильное желание тебя увидеть. Непреодолимое! Пришлось бросить все и спешить сюда, в твою берлогу.
Элис доела оленину и навострила уши. Что-то странное проскакивало в голосе Дага Брауни. Казалось, он намекает великану Оззи на что-то… но вот на что?
Сам Оззи, похоже, прекрасно знал ответ на этот вопрос. Он посерьезнел и залпом осушил бокал. Потянулся к бутылке, но Даг погрозил ему пальцем.
— Не сейчас, брат. Мне понадобится твоя твердая рука. Да и верный глаз, кстати.
Оззи кивнул.
— Я всегда помнил про должок, Даг. Годы спокойной жизни не смогли стереть из памяти то, что ты для меня сделал. Говори, что надо, я все сделаю.
