Поначалу в обоих домах было тридцать четыре спальни, но после перепланировки многие внутренние стены сломали, и получившиеся помещения использовались уже для других нужд. Семьи у Виктора не было, на ночь гости никогда не оставались.
Он собирался снести третий особняк, а участок использовать для расширения поместья.
Однако одна дама, работавшая в городском совете и нацелившаяся на губернаторское кресло (к тому же считавшая недопустимым уничтожение зданий, представляющих собой историческую ценность), блокировала все попытки Виктора получить разрешение на снос дома. Он попытался решить вопрос с полным уважением к возглавляемому ею департаменту и ее социальному статусу. Даме предложили более чем щедрую взятку, но она верила, что репутация борца за сохранение исторического наследия и есть ключ для достижения политических целей.
После того как в одном из резервуаров созидания вырастили клон неуступчивой дамы, оригинал, по указанию Виктора, выкрали из ее дома и привезли в «Руки милосердия», где он описал ей (а потом и продемонстрировал) разнообразные методы пыток, разработанные Штази, секретной полицией бывшей Германской Демократической Республики. Когда женщина перестала молить о пощаде и уже молила о смерти, Виктор разрешил ей выбрать оружие для этого. Арсенал, среди прочего, включал пневматический гвоздезабивной пистолет, ручной пескоструйный аппарат и большую бутыль карболовой кислоты.
Его предложение привело к тому, что женщина впала в кататоническое состояние и не только не смогла выбрать орудие убийства, но и лишила Виктора удовольствия воспользоваться выбранным ею орудием и отправить ее в мир иной. Тем не менее он отнес разрешение данного конфликта, связанного с сохранением исторического наследия, к своим достижениям и включил этот эпизод в свою биографию, которая, среди прочего, загружалась в голову очередной Эрики во время ее формирования в резервуаре сотворения.
Виктор хотел, чтобы Эрики не только обслуживали его сексуально и очаровывали приглашенных им гостей. Женам, каждой по очереди, полагалось восторгаться его несгибаемым стремлением добиваться своего всегда и во всем, его решимостью не прогибаться и не склоняться перед интеллектуальными пигмеями, мошенниками и дураками этого мира, рано или поздно «сжиравшими» всех других великих людей, достижениям которых они так завидовали.
На третьем этаже особняка северное крыло оставалось неиспользованным, дожидаясь озарения Виктора. Однажды он мог решить, чего именно не хватает в этом особняке, и тогда в северном крыле закипела бы работа.
