Ракушки разлетелись во все стороны, а сама мисс Роуз с истошным воплем повалилась на него. Он застонал от боли, но, превозмогая ее, перекатился на грудь и подмял девушку под себя. Прежде всего необходимо испугать ее! Но его злость тут же исчезла, и он почувствовал исходившее от нее приятное тепло.
— Простите, я не хотела сделать вам больно! — испуганно проговорила она. — Простите...
У Каттера закружилась голова. Уже теряя сознание, он ощутил ее мягкие груди и шелк пальцев, гладивших его по голове.
Очнулся он под мягким, теплым одеялом. Рядом горел костер, разведенный девушкой из выброшенного на берег топляка, а она сама склонилась над ним:
— Попытайтесь выпить горячего кофе! А потом я отведу вас в дом. Вы сможете идти — переломов у вас нет, я вас осмотрела, пока вы были в обмороке. В доме я разожгла огонь, там должно быть тепло.
Стуча зубами, Каттер слабо улыбнулся, а она поднесла к его дрожащим губам пластмассовую чашку с кофе. Он покорно глотнул.
— Вот и хорошо, — произнесла она мягко. — Не беспокойтесь, я вам помогу. Прежде всего надо будет снять мокрую одежду. Вернее, то, что от нее осталось.
Он выпил еще кофе, потом опустошил весь термос, и по его телу разлилось блаженное тепло. Это от горячего кофе. Или от ее сияющей улыбки, превращавшей зиму в лето?
Он никогда не встречал такой девушки.
Она обхватила его руками и помогла сесть, но тут ее личико вдруг поплыло перед его глазами, и он снова погрузился во мрак.
Последними его словами была обращенная к ней мольба:
— Не бросайте меня!
Каттер никогда еще не проводил столько времени в постели. Это занятие было ему ненавистно.
А сейчас он целых три дня не покидал комнату, пропитавшуюся ароматом гардении и других цветов, которые приносила ухаживающая за ним мисс Роуз.
И он наслаждался каждой минутой своего ничегонеделания.
Она его враг...
Но как радовался он, когда эта девушка своими мягкими руками поправляла его подушку или добрым голосом расспрашивала о самочувствии!
Больше чем радовался. Мечтал о ней! Жаждал поскорее услышать исходивший от нее запах дикой гардении.
И всякий раз, как она, распространяя вокруг себя аромат цветов, входила в комнату, неся перед собой очередной поднос с дымящейся, необыкновенно вкусной едой, пропитанной ей одной известными приправами, Каттера одолевала необъяснимая нежность к ней.
Быть может, она сдабривала свои кушанья каким-то колдовским, привораживающим зельем?
Раньше этот дом на взморье казался Каттеру настолько отдаленным и скучным, что его сюда и калачом было не заманить.
