Как много пришлось ему пережить!
— Не беспокойтесь, все войдет в норму, — заверил ее врач, когда Джереми закрыл глаза и она уже не видела затаившегося в них страха.
Чейенн легла рядом с сыном на узкую кровать и обняла его хрупкое тельце.
— Ты спасен. Ты спасен, — шептала она.
— Благодаря дяде Каттеру, — снова и снова повторял Джереми как припев, приобщая его к ним как бы навсегда, словно Каттер уже стал членом их семьи.
Благодаря дяде Каттеру... Этот припев, как ни странно, услаждал ее слух.
А сейчас она лежала рядом со своим сыном, чтобы он, проснувшись, тут же увидел ее.
Она хотела всегда быть с ним. И даже не могла себе представить, как выпустит его из виду.
Джереми проснулся посреди ночи и повернулся к ней. Впервые она заметила в мальчике разительное сходство с его отцом.
— Ты не можешь пришить обратно голову Винни-Пуху?
— Конечно, родной. Конечно. — Чейенн погладила густые черные волосы.
— Завтра?
— Зачем же завтра? Сегодня. Сию минуту. Пока ты спишь.
Они посмотрели друг другу в глаза, но оба умолчали о том, что было у каждого на душе.
— Теперь тебе нечего бояться, — прошептала она, беря из его рук обезглавленное туловище мишки.
Сын кивнул, но по широко раскрытым детским глазам она поняла, что он ей не поверил.
— Дядя Каттер сказал, что бояться не стыдно. Что ничего плохого в том, что я испугался, нет.
— Конечно, мой хороший.
Ей хотелось узнать все, что он пережил, вплоть до мельчайших подробностей, но у нее язык не поворачивался расспрашивать. Джереми тоже тянуло поделиться с матерью, но в глубине души он знал, что никогда не решится на этот шаг — слишком невыносимы были воспоминания.
— А дядя Каттер еще здесь? — Глаза мальчика чуть оживились.
— Да, — кивнула Чейенн, — и он здесь, и очень много людей, которые будут тебя охранять.
— Он показывал мне свой пистолет. И сказал, что застрелит злодея, если тот посмеет явиться снова. Я тоже хочу иметь пистолет. Дядя Каттер сказал, что даст мне пистолет и научит из него стрелять, чтобы...
— Шшш, шшш, спи...
Чейенн нахмурилась при упоминании о пистолете, но не только поэтому. Не означают ли слова Каттера, что он собирается остаться здесь навечно?
Джереми сонно улыбнулся, свернулся рядом калачиком и вскоре опять погрузился в сон.
А она продолжала думать о Каттере, говоря себе, что ее долг — отблагодарить его каким-нибудь образом.
Несколько часов спустя, когда сын еще спал, Чейенн поднялась и пошла к себе. Пришив голову Винни-Пуху, она приняла ванну, вымыла волосы любимым шампунем с запахом меда и гардении, высушила золотистую гриву и заколола ее наверх.
