— О, спасибо.
— Благодарите не меня, мистер Гриппин, — сказала она. — Господь велел, чтобы я ее прочитала. Антиресная книга.
— Э… рад это слышать.
— Я бы хотела получить ваш автограф. У меня есть специальный блокнот для автографов.
— Я… э… с удовольствием.
Ее короткие пальцы зашевелились в складках спортивного костюма из полиэстера. Тео инстинктивно наклонился к ней, чтобы расписаться в блокноте для знаменитостей.
Но вместо блокнота она вынула пистолет. Черное дуло уставилось Тео точно в лоб, и это было так мощно, так устрашающе, как если бы выстрел уже прогремел.
— Вы сотворили зло, мистер Гриппин, — она произнесла это скорее печально, чем гневно. — И отправитесь прямиком в ад.
У Тео все поплыло в глазах. При том как бешено колотилось его сердце, видимо, не осталось крови для поступления в мозг. Я не готов, хотелось ему сказать, но времени на это уже не было.
— Опустите пистолет, мэм. — В пустоте, как эхо, прозвучал голос Дженнифер.
Тео качнулся на ногах, и лицо темнокожей женщины снова сфокусировалось. А тем временем между ними материализовался второй пистолет. Один, гуляющий, теперь смотрел ему в грудь. Другой уткнулся женщине в переносицу, рядом с глазной впадиной. Этот новый ствол был неподвижен; его сжимала изящная белая ручка с тонким запястьем; на спусковом крючке лежал безукоризненно наманикюренный пальчик.
— Спрячьте его, мэм.
Темнокожая подчинилась приказу.
— А теперь уезжайте.
Женщина бросила на Тео прощальный испепеляющий взгляд. А затем молча вцепилась в шины инвалидного кресла, резко развернулась и покатила прочь. Колеса заскрипели по береговой линии.
Тео, рухнув на колени, издал несколько гортанных звуков и выпустил мутную струю, смесь «Пепси» и шоколадного мороженого. На спину ему легла рука Дженнифер.
— Извини, извини, — простонал он.
— Тебе не за что извиняться.
Он поднял глаза. Ее лицо было поразительно, пугающе спокойным.
— Я… кажется, я не привык к пистолетам.
— Это Мэриленд. Здесь у каждого есть пистолет.
Она уже убрала оружие туда, где прятала его раньше. Тео тщетно пытался представить полость в ее плотно прилегающей, сшитой на заказ одежде, где могла бы поместиться железная игрушка и при этом не выпирала бы, но факт, что смогла.
Он еще раз содрогнулся всем телом и стравил. Поразительно, такая животная реакция на простую штуковину, миллион раз виденную в развлекательном формате. В кино герои при виде оружия, как правило, становятся такими живчиками, принимаются скакать, как кузнечики, или же, наоборот, застывают наподобие скалы, от которой пули должны отскакивать, точно теннисные мячики, и поэтому их можно игнорировать. У Тео было такое чувство, будто его внутренности разворотило снарядом. Следы блевотины на груди казались пятнами крови. Он неуклюже попытался их отчистить.
