Кэнона Мак-Каллоха рассмешил один из поздних выводов сэра Джона Риса о том, что Мерлин был «кельтским Зевсом». Более поздние его выводы кажутся не менее спорными. Не стоит забывать о том, что представление о Мерлине как архимаге Артура появляется в основном в поздних франко-нормандских источниках и кельтской традиции. Вероятно, в бретонском фольклоре существовал похожий на Мерлина персонаж. В частности, история его жизни повторяется в рассказе о Лайлокене из Жития святого Кентигерна. Исследование данной темы привело ученых к выводу о том, что легенда о Мерлине имеет композитный характер, она возникла в результате слияния различных традиций независимого происхождения, большинство из которых рассказывали бретонские барды и прорицатели. По сути, Мерлин – типичный кельтский друид или мудрец, и у нас нет ни малейших оснований для того, чтобы считать, будто его почитали как божество. Будучи легендарным предсказателем, он, очевидно, жил в период господства язычества, однако своей популярностью в романтической традиции он обязан в первую очередь Гальфриду Монмутскому.
Фонтан Барантон
Недалеко от Броселианда находится волшебный фонтан Барантон, укрытый холмами и окруженный непроходимыми лесами. Вот что пишет о нем автор XIII века: «О, как удивительны чудеса фонтана Броселианда! Если взять оттуда одну каплю и вылить ее на камень у потока, вода тотчас же превратится в пар, став большими облаками с градом. Воздух наполняется тенями, и в нем слышатся раскаты грома. Те, кому хватило мужества увидеть это чудесное знамение, сожалели об этом, потому что их сердца наполнялись ужасом, а страх парализовал их члены. Это чудо может показаться невероятным, но доказательств его существования слишком много для того, чтобы их отвергать».
Юону де Мери повезло больше, чем Васу. Он обрызгал волшебный камень, лежавший возле фонтана, водой из золотого резервуара, свисавшего с дуба, укрывавшего источник, и стал свидетелем многих чудес. Так же может сегодня поступить любой, кому дан дар видеть волшебство.
Броселианд
Ах, каким далеким и одиноким
Казался грустный, приятный звук рога
В зачарованном мраке леса!
Я видел, как тени королей проскакали мимо меня,
Но саваны смешались и прикрыли их доспехи,
И тропинки, поросшие мхом, заглушали топот коней,
Которые никогда не задыхаются.
Ах, что хотела фантазия
Сказать этим звуком,
Грустным, как стон духа?
Призыв из-за морей мира теней,
Призыв, который может понять лишь душа душ,
