Встретил. Неудержимо потянуло в авиацию. Чем ближе подходила осень, тем больше росла тяга к самолету. Осенью меня призывали в армию. Седенький старичок, председатель комиссии, как и у всех, спросил:
— Где служить хочешь?
— Только в авиации!
— Ишь ты, только, — посмотрел мою медицинскую карту, потом взглянул на меня и сказал сидевшим с ним за столом людям: — А что, подходит малый.
Врач второй раз подвел меня к "опрокинутому ведру" — спиромеру, определяющему объем легких, и сунул в руки резиновый шланг:
— Дунь.
Чуть было вместе с воздухом не выдул из себя легкие. Думал, что от этого зависит окончательное решение: быть мне в авиации или не быть. Соскочил какой-то цилиндрик, прибор-ведро сломался. Он, оказывается, рассчитан всего на 5000 кубиков, а объем моих легких — более 7500. Врач зло ругнулся. Старичок председатель весело засмеялся:
— Ступай, парень, в авиацию. Воздуха в тебе много.
И вот Смоленск. Красноармеец 2-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи. Как имеющий среднее образование, зачислен в команду краткосрочников. Год учебы — и командир запаса. Командир-фотограмметрист. Фотограмметрист? Я же в летчики хочу. "Многие хотят, — был неумолимый ответ. Уймись. Будешь кем приказано".
Не вышло по-ихнему. Поступило распоряжение: выявить желающих поступить в летную школу. Прощай, Смоленск. Еду в Ленинград, в Военно-теоретическую школу Военно-Воздушных Сил! Потом Кача, Луганск и НИИ ВВС.
И вот опять Смоленск.
Долго любоваться городом не пришлось. Программа испытаний оказалась напряженной. Самолет по схеме и габаритам напоминал хорошо знакомый АНТ-25 РД — рекордный дальний[3]. На последнем я немало летал и потому, видимо, подумал: и чего стращал Петров, самолет как самолет.
Предупреждения Ивана Федоровича стали ясны при первом же ознакомительном осмотре БОК-1 — так именовался самолет В, А. Чижевского. На нем был установлен редукторно-наддувной мотор М-34РН с двумя турбокомпрессорами. Если верить инструкции, это позволяло сохранять его мощность до высоты десять тысяч метров. Просто редукторные моторы М-34Р, как у АНТ-25 РД, набирали полную мощность только у земли.
Средняя часть фюзеляжа БОК-1 представляла собой цилиндрическую цистерну с тремя крошечными герметическими окошечками впереди. Левое отвинчивалось на манер пароходного иллюминатора. Вход в самолет располагался в корме цистерны. Ни дать ни взять — люк подводной лодки. Задраивается, как и там, винтовым затвором.
Самолет это или подводная лодка, а лететь надо. "Не просто доверие, приказ", — вспоминаются напутственные слова начальника. Влезаем в верхнее отверстие, что в хвостовой части машины, оставляем тут парашюты. С ними в пилотскую кабину не проберешься: до нее метров шесть ползти внутри фюзеляжа надо. В кабине с парашютами и не разместишься — тесно до крайности. М-да, компоновочка!…
