— Выдумал, — не без яду повторил Юрий.
— Именно выдумали! И надо еще разобраться, с какой целью…
— Ну конечно, — сказал Филатов. — Я ее убил и, чтобы отвести подозрение, прибежал к вам. А труп спрятал под матрасом, можете проверить.
— Проверим, если понадобится, — с ленивой угрозой пообещал капитан.
— На здоровье, — Сказал Юрий и встал. — В общем, все ясно. Искать вы ее не будете, так?
— Не вижу оснований, — согласился опер. — По крайней мере, пока. Да и вам не советую пороть горячку. Ну, поссорились, так с кем не бывает!
— Да не ссорились мы! — в десятый, наверное, раз, с досадой повторил Юрий.
— Как знать, — терпеливо и тоже далеко не в первый раз произнес капитан. — С вашей точки зрения, может, и не ссорились, а с ее… Сказали что-нибудь не так, глянули как-нибудь косо… Я с женой двадцать лет прожил, и то порой не знаю, что она через пять минут выкинет, а тут — случайное знакомство. Может, она вообще из психиатрии сбежала, а вы ее подобрали. С этими больными и не такое случается. Вышел из дома воздухом подышать и пропал, а через двадцать лет объявляется на другом конце страны и ни черта не помнит — где был, что делал и как его зовут.
Юрий понимал, что капитан прав если не во всем, то во многом, но от этого желание обложить собеседника матом, а может быть, и дать ему между глаз ничуть не уменьшалось. Наоборот, злость и накопившееся за бессонную ночь напряжение хотелось на ком-нибудь сорвать. Пока желаемое не стало действительным, Юрий сдержанно кивнул и направился к дверям.
— Извините, что отнял время, — сказал он уже с порога.
— Ничего страшного, — механически и равнодушно, словно проигрывая затертую пластинку, откликнулся опер. — В конце концов, это наша работа.
— Угу, — сказал Юрий, распрощался и вышел, оставив при себе свое мнение о капитане, а также о том, как он выполняет свою работу.
Покинув отделение милиции и свернув за угол, он очутился на центральной площади городка, которая уже успела опостылеть ему хуже горькой редьки. Погода стояла ясная, но ветреная, по корявому асфальту гуляли крошечные пылевые смерчи, как перед грозой, в синем небе над городком плыли клочья облаков, похожие на рваную вату. Мимо Юрия, громко шурша, проползла гонимая ветром обертка шоколадного батончика; за оберткой, низко пригнув голову, с любопытством принюхиваясь, трусил худой бродячий пес — похоже, совсем молодой, никак не старше полугода. Пробегая мимо, он поднял голову и окинул Юрия заинтересованным взглядом, но тут бумажка с громким шорохом поползла дальше, за угол, к отделению милиции, и пес, махнув на прощанье хвостом, устремился за ней.
